Дарья Мороз подавала надежды как актриса с самого раннего детства. Дочь режиссера Юрия Мороза и актрисы Марины Левтовой появилась на большом экране еще грудным ребенком. Несмотря на то, что потом долго колебалась в выборе жизненного пути, изменить профессии ей не удалось.
- Кто придумал снимать вас в столь раннем возрасте?
- Динара Асанова. У нее были очень теплые, почти дочерне-материнские отношения с моей мамой. Когда мама была беременна, Динара ей предсказала, что будет девочка, которая станет актрисой и непременно снимется у нее в фильме. Мама пошла на ультразвук, ей сказали, что родится мальчик... Но Динара упрямо твердила, что будет девочка, и действительно родилась я.
И очень кстати родилась, потому что Динара хотела, чтобы мама снималась у нее в фильме «Милый, дорогой, любимый, единственный», а там по сюжету нужен был маленький ребенок-девочка. Так я впервые снялась в кино. Подробностей съемок, разумеется, не помню, знаю только, что Динаре был приятен этот символичный момент: я впервые появилась у нее в фильме, как когда-то в картине «Ключ без права передачи» дебютировала моя мама.
- Вы родились 1 сентября. Ощутили на себе, что это день великого знания?
- Я почти никогда не ходила в школу 1 сентября, потому что в этот день куда-то уезжала с родителями: фестивали, съемки. Вообще я почти никогда не прогуливала уроки намеренно и злостно, но в школу ходила реже, чем хотелось моим учителям.
- Вы не любили учиться?
- В школе я по-настоящему любила только один предмет - английский язык. Почему-то он давался мне лучше всего остального. Еще изо всех сил любила математику, но была в ней полным профаном. Мама разрешала мне хорошо учиться только по английскому, литературе и - в силу возможностей по истории. Остальные предметы - только чтоб не «двойки». Возможностей на историю не хватало.
- Почему, на ваш взгляд, тот, кто был отличником в школе, в жизни становится посредственностью, а двоечник - «выстреливает»?
- Но не всегда. Думаю, что-либо получается только из людей-крайностей. Надо быть либо отличником во всем, либо принципиальным двоечником.
- Вы себя к таким людям-крайностям относите?
- Нет, я вообще какой-то странный тип, классификации не поддающийся. Мне кажется, что до 15-16 лет, а то и дольше - лет до 18, у меня и жизни как будто не было. Видимо, я была в каком-то поиске своего пространства, существо в полете. Не могла понять, кто я и что я. Мне иногда кажется, что мозги у меня созрели немного позже, чем у других. Надо было, наверное, позже в школу пойти.
- А вас в школу отправили раньше, чем надо было?
- С 5 лет. А закончила я школу в 15 лет. Поэтому все как-то быстро пронеслось.
- Интерес к профессии актера у вас когда появился?
- А его не было.
- То есть как?
- Я этот интерес ощутила только курсе на 3-м школы-студии МХАТ. А после школы я планировала поступать в МГИМО, собиралась заниматься иностранными языками. Вот это мне было по-настоящему интересно.
- Как английский учили?
- Как все. «Битлз» слушала, учила песни, Oh Darling! и Because - почему-то первые выученные песни были именно «Битлз».
- А я читал, что вашей первой любовью был Боуи.
- Чистая правда! Я посмотрела фильм «Лабиринт» и на самом деле в него влюбилась! Мне было лет шесть-семь. Этот фильм я очень люблю, иногда пересматриваю. Дэвид Боуи там такой невероятный, просто дьявольски магнетичный! Как же я была потом очень разочарована, когда узнала, что он на самом деле совсем другой.
- Чьей еще поклонницей вы были?
- Ничьей не была! Наверное, потому, что в детстве очень многих популярных людей видела живьем. В период активной работы родителей в клубе «Кино» я там практически жила: приходила из школы, обедала, делала уроки и по совместительству переслушала всех, кого только можно было: всю эстраду, попсу, каких-то очень редких музыкантов. Поэтому ядовитого фанатизма у меня не было.
- С кем из многочисленных друзей и знакомых ваших родителей было интересно общаться? Кто запомнился?
- Ну что значит «запомнился»? Дима Харатьян, Саша Балуев, Гарик Сукачев, Дима Певцов - это настоящие друзья семьи. А про всякую фестивально-киношную и театрально-клубную жизнь могу сказать, что детей, мне кажется, не стоит так много таскать с собой. Дети должны быть детьми. То, что ты можешь понять или узнать раньше положенного, дает лишь ощущение взрослости. А это не совсем правильно. От этого потом трудно избавиться. Хотя я об этом не жалею.
- Вам родители многое запрещали?
- Главный запрет был на вранье. А ругали редко и только по делу. Например, когда мы с подружкой костер развели на балконе. Накидали бумажек в пепельницу и решили жарить черный хлеб. Не хватило мозгов сделать это на плите. Повалил дым, кто-то из соседей всполошился. От родителей влетело...
- Вы можете сказать, что какие-то качества в вас воспитала мама, а какие-то - от отца?
- Никогда не слышала, чтобы они как-то регулировали этот процесс между собой. К тому же мне кажется, что черты характера вкладываются в ребенка на уровне подсознания. В основном со мной возилась мама. Пробовала меня в разные стороны запускать, чтобы понять, что мне интересно.
Я занималась художественной гимнастикой; тренер, правда, сразу сказала, что никаких шансов у ребенка нет. Фигурным катанием позанималась пару лет, и даже сейчас иногда могу встать на коньки. Еще было плавание, и я до сих пор плаваю. Карате не пошло совсем. Аэробикой и танцем я и сейчас занимаюсь в силу профессии. Пела и рисовала до бесконечности - это все тоже осталось.
Единственное, о чем я жалею, что меня музыке не отдали учиться. Думаю, мама понимала, что меня придется заставлять, детей ведь всегда этим заставляют заниматься. И у мамы уже не хватало сил. Если бы все-таки меня заставили, то сейчас бы это мне ужасно пригодилось. Хочется уметь играть на фортепьяно.
Папа же больше занимался перспективами. И это нормально, все мужики такие - ребенок, пока он маленький и неразумный, не интересен. В каком-то возрасте, когда я уже подросла, папа подключился более активно, мы начали часто разговаривать. Он для меня всегда был очень серьезным авторитетом.
- Прошло уже шестнадцать (16) лет, как не стало вашей мамы. Вам часто ее не хватает?
- Человек вообще такое создание, что ему свойственно забывать. За шесть лет выработалось ощущение реальности жизни. Того, что жизнь-то идет, что всякое случается. Я не могу сказать, что шесть лет живу в трагедии, это неправда. Мне кажется, люди редко живут в трауре так долго, иначе они умирают либо уходят в монастырь, чтобы пережить такое потрясение.
Я тогда была еще ребенком и приняла эту реальность такой, какая она есть. Просто тогда, с мамой, была одна жизнь, а теперь - другая. А люди почему-то склонны считать, что человек, который что-то пережил, сидит в комнате запершись и все время думает о произошедшем. Неправда. Жизнь идет совершенно нормально и у меня, и у папы.
- Что все-таки определило выбор между МГИМО и театральным?
- Заканчивая школу, я играла у Гарика Сукачева в «Кризисе среднего возраста», но готовилась все равно в МГИМО. Ситуацию во многом изменил Георгий Данелия, утвердив меня на главную роль в своем фильме «Фортуна».
- Как же вам так повезло?
- Ассистенты увидели мою фотографию, привели на пробы. Но поскольку мне было всего пятнадцать, Георгий Николаевич полтора месяца не мог определиться. Говорил, что я очень маленькая, а я действительно такой была, просто выглядела старше своих лет. Но потом взяли. Даже освободили от выпускных экзаменов в школе - написали от съемочной группы специальную бумагу, и мне поставили оценки, которые были в четвертях. Понятно, что со съемок - прямая дорога не в МГИМО.
- Как вы поступали в школу-студию МХАТ?
- Как это обычно у меня бывает - не как у людей: на конкурс не пришла, потому что снималась. В наказание год проучилась на платном отделении, потратив весь гонорар за «Фортуну», что в общем-то честно! Наступления веселой студенческой поры я не заметила. Я вообще одиночка, вне общего стада. Не потому что такая, «на понтах», просто так складывалось. У меня была одна работа за другой, и я понятия не имела, что такое студенческая жизнь. Меня мало было в институте. Для меня студенческая жизнь - это спектакли, съемки и институт, к сожалению, часто по остаточному принципу.
Мне даже хотелось быть иногородней девочкой. Чтобы жить в общежитии, понимать, что 4 года надо в институте отпахать так, чтобы потом взяли в театр. Иногда я понимаю, что мне действительно не хватает пробивной силы. Но ее нет, я не очень знаю, что это такое,. Думаю, из-за этого я лишена какого-то большого жизненного куска.
- А как же легенда о том, что учеба в театральном -сплошное веселье?
- Все зависит от того, какой курс. У нас был курс трудоголиков, пахарей в хорошем смысле этого слова. Но мы были больше театральные пахари, а за нами пришли киношные - более современные, цепкие, собранные, с поднятой головой, с ощущением себя - что не есть плохо.
- Про вас говорят, что вы очень придирчиво выбираете себе роли. Считаете, что уже можете себе это позволить?
- Мне кажется, надо выбирать, даже если ты только начинаешь, и на что-то не соглашаться принципиально. Если хочешь, чтобы тебе давали серьезные роли и в театре, и в хорошем кино, то не надо хотя бы сниматься в длинных сериалах. У меня есть критерии выбора. Есть режиссеры, у которых я любую роль буду играть, даже эпизод.
Но если фильм ставит дебютант, а сценарий выдающийся, то я готова рискнуть. Кроме того, для меня важно, чтобы каждая следующая роль не была похожа на предыдущие. Это не значит, что если мне предложат что-то хорошее, но не новое, то я откажусь. Нет, соглашусь и добавлю что-то новое к этому образу. Но в целом я очень избирательна и придирчива, видимо, хочу себя обезопасить от проколов. У меня есть театр, где я никогда не сижу сложа руки. Поэтому могу позволить себе ограничиться двумя-тремя кинопроектами в год.
- А вот Константин Хабенский играет в кино, чтобы «на него» в театр ходили.
- Я немного по-другому к этому отношусь. Считаю, что ничего страшного не произойдет, если меня увидят в приличном сериале, например, в ситкоме «Холостяки». Я пошла туда сниматься, потому что была уверена в качестве этого сериала - видела первые серии. А в театре мне везет, худрук МХТа Олег Павлович Табаков поручает мне достаточно серьезные роли, которые дают возможность развиваться профессионально.
- Ваш отец Юрий Мороз рассказывал, что многие актрисы отказывались от участия в его фильме «Точка», поэтому «пришлось издеваться над своими».
- Папа не просил меня играть в этом фильме, я сама ему как-то раз в шутливой форме сказала: «Придется тебе, видно, меня снимать...» А он мне отвечает: «Побреешься наголо - сниму». В общем, пошутили, но в результате шутка превратилась в фильм. Дело в том, что когда ты знаешь режиссера, доверяешь ему, то не страшно играть у него в любом фильме, даже очень жестком. Поскольку режиссера Юрия Мороза я знаю лучше, чем остальных, я понимала, что даже из самой жестокой истории получится достойный результат.
- Вы спорите с отцом на съемочной площадке?
- В основном нет, я ему доверяю. Но после «Точки» я поняла, что пора позволять себе немного и поспорить. Потому что я свой актерский организм знаю уже лучше, чем он. Знаю, что мне органичнее. И если у нас еще будет с ним совместный проект, я буду спорить. Спор - это же не крик и скандал, а поиск наилучшего результата.
- Вы считаете, что роль в «Точке» - подарок для актрисы?
- Смотря какая актриса. Я люблю меняться, считаю, главное, что может делать артист, - это все время быть непохожим на самого себя. Поэтому когда тебе дают шанс сыграть лысую проститутку с некоторой фобией чистоты - это круто. Я сейчас заканчиваю два фильма, и оба они совершенно разные. У Гарика Сукачева в «Доме солнца» я играю «маму русского рока»- рыжеволосую бестию хиппи Герду.
Первый раз в жизни пытаюсь «сыграть харизму». А у Геннадия Сидорова в проекте «Апостол» - библиотекаршу Лиду - женственную, истинно русскую, любящую. Жену героя Жени Миронова. Кроме внутренней разницы героинь наблюдается еще и внешняя - у одной длинные рыжие волосы, а другая - блондинка. И везде я в париках. И все из-за папы.
- Каково женщине без волос?
- Заметила, что мужского внимания стало больше. Почему-то это нравится мужикам! Еще очень удобно: надел парик, и в кадр - полное перевоплощение. Я теперь считаю, что все артистки должны быть лысыми, как манекены. А еще стали на улице мальчиком называть.
- Узнавать на улицах перестали?
- Да нет, наоборот. Но я всегда теряюсь, не знаю, как себя вести, когда подходят, автограф просят. Но вообще узнают нечасто, я совсем другая в жизни, чем на экране. И самое обидное, что узнают в основном не из-за твоих ролей в театре и кино. А вот прошли «Большие гонки» на Первом канале - и начали узнавать. Смешно: побегала с быками на Мадагаскаре - и вот она, слава всенародная!
- Если вы так скептически настроены по поводу телепроектов, зачем же вы не так давно участвовали в реалити-шоу «Ребенок-Робот»?
- Интересно было понять, что такое реалити-шоу и каково это, когда два человека с камерами ходят за тобой 24 часа в сутки. Поняла, что морально это очень тяжело. Ты не можешь сказать ничего лишнего, все время боишься ругнуться на этого самого пластикового «ребенка». Туалет стал любимым местом, потому что там можно отдохнуть от камер. Когда меня домой отпустили, я поверить не могла, что вокруг никого и тишина. Мне потом еще долго везде микрофоны мерещились.
- Опыт общения с детьми получили?
- Сложно назвать «это» ребенком. Это кукла, не слишком талантливо сделанная. Я думала, будет меньше латекса и больше ребенка.
- А вы вообще детей любите?
- Люблю и думаю, что рожать их надо чем раньше, тем лучше. И не одного, а трех как минимум. Тогда есть шанс, что дети не вырастут эгоистами.
- Может статься, что профессия актрисы вам наскучит?
- Я надеюсь, что это случится. Тогда я начну серьезно заниматься продюсированием. Для этого я должна просто повзрослеть. Я уже закончила учиться на продюсера. Уже есть первые попытки работы в этом качестве, и кое-какие планы, но когда я займусь этим по-настоящему, вы об этом узнаете.
- Такое ощущение, что вы все время работаете. Вы хоть когда-нибудь отдыхаете?
- Отдыхаю - в деревне. Там прекрасно: чисто, лес, озеро, деревья, деревянный дом. Это лучше, чем курорты. Лежать на песке в купальнике и демонстрировать свой очаровательный торс или левое бедро я не люблю. Я лучше в деревне на своих мостках в неглиже полежу под солнышком, где меня никто не видит, только стрекозы.
- А еще что вы делаете в свободное время?
- Потеряв надежду выспаться, я ночами леплю пластилиновых человечков - куклы.
- Кто придумал снимать вас в столь раннем возрасте?
- Динара Асанова. У нее были очень теплые, почти дочерне-материнские отношения с моей мамой. Когда мама была беременна, Динара ей предсказала, что будет девочка, которая станет актрисой и непременно снимется у нее в фильме. Мама пошла на ультразвук, ей сказали, что родится мальчик... Но Динара упрямо твердила, что будет девочка, и действительно родилась я.
И очень кстати родилась, потому что Динара хотела, чтобы мама снималась у нее в фильме «Милый, дорогой, любимый, единственный», а там по сюжету нужен был маленький ребенок-девочка. Так я впервые снялась в кино. Подробностей съемок, разумеется, не помню, знаю только, что Динаре был приятен этот символичный момент: я впервые появилась у нее в фильме, как когда-то в картине «Ключ без права передачи» дебютировала моя мама.
- Вы родились 1 сентября. Ощутили на себе, что это день великого знания?
- Я почти никогда не ходила в школу 1 сентября, потому что в этот день куда-то уезжала с родителями: фестивали, съемки. Вообще я почти никогда не прогуливала уроки намеренно и злостно, но в школу ходила реже, чем хотелось моим учителям.
- Вы не любили учиться?
- В школе я по-настоящему любила только один предмет - английский язык. Почему-то он давался мне лучше всего остального. Еще изо всех сил любила математику, но была в ней полным профаном. Мама разрешала мне хорошо учиться только по английскому, литературе и - в силу возможностей по истории. Остальные предметы - только чтоб не «двойки». Возможностей на историю не хватало.
- Почему, на ваш взгляд, тот, кто был отличником в школе, в жизни становится посредственностью, а двоечник - «выстреливает»?
- Но не всегда. Думаю, что-либо получается только из людей-крайностей. Надо быть либо отличником во всем, либо принципиальным двоечником.
- Вы себя к таким людям-крайностям относите?
- Нет, я вообще какой-то странный тип, классификации не поддающийся. Мне кажется, что до 15-16 лет, а то и дольше - лет до 18, у меня и жизни как будто не было. Видимо, я была в каком-то поиске своего пространства, существо в полете. Не могла понять, кто я и что я. Мне иногда кажется, что мозги у меня созрели немного позже, чем у других. Надо было, наверное, позже в школу пойти.
- А вас в школу отправили раньше, чем надо было?
- С 5 лет. А закончила я школу в 15 лет. Поэтому все как-то быстро пронеслось.
- Интерес к профессии актера у вас когда появился?
- А его не было.
- То есть как?
- Я этот интерес ощутила только курсе на 3-м школы-студии МХАТ. А после школы я планировала поступать в МГИМО, собиралась заниматься иностранными языками. Вот это мне было по-настоящему интересно.
- Как английский учили?
- Как все. «Битлз» слушала, учила песни, Oh Darling! и Because - почему-то первые выученные песни были именно «Битлз».
- А я читал, что вашей первой любовью был Боуи.
- Чистая правда! Я посмотрела фильм «Лабиринт» и на самом деле в него влюбилась! Мне было лет шесть-семь. Этот фильм я очень люблю, иногда пересматриваю. Дэвид Боуи там такой невероятный, просто дьявольски магнетичный! Как же я была потом очень разочарована, когда узнала, что он на самом деле совсем другой.
- Чьей еще поклонницей вы были?
- Ничьей не была! Наверное, потому, что в детстве очень многих популярных людей видела живьем. В период активной работы родителей в клубе «Кино» я там практически жила: приходила из школы, обедала, делала уроки и по совместительству переслушала всех, кого только можно было: всю эстраду, попсу, каких-то очень редких музыкантов. Поэтому ядовитого фанатизма у меня не было.
- С кем из многочисленных друзей и знакомых ваших родителей было интересно общаться? Кто запомнился?
- Ну что значит «запомнился»? Дима Харатьян, Саша Балуев, Гарик Сукачев, Дима Певцов - это настоящие друзья семьи. А про всякую фестивально-киношную и театрально-клубную жизнь могу сказать, что детей, мне кажется, не стоит так много таскать с собой. Дети должны быть детьми. То, что ты можешь понять или узнать раньше положенного, дает лишь ощущение взрослости. А это не совсем правильно. От этого потом трудно избавиться. Хотя я об этом не жалею.
- Вам родители многое запрещали?
- Главный запрет был на вранье. А ругали редко и только по делу. Например, когда мы с подружкой костер развели на балконе. Накидали бумажек в пепельницу и решили жарить черный хлеб. Не хватило мозгов сделать это на плите. Повалил дым, кто-то из соседей всполошился. От родителей влетело...
- Вы можете сказать, что какие-то качества в вас воспитала мама, а какие-то - от отца?
- Никогда не слышала, чтобы они как-то регулировали этот процесс между собой. К тому же мне кажется, что черты характера вкладываются в ребенка на уровне подсознания. В основном со мной возилась мама. Пробовала меня в разные стороны запускать, чтобы понять, что мне интересно.
Я занималась художественной гимнастикой; тренер, правда, сразу сказала, что никаких шансов у ребенка нет. Фигурным катанием позанималась пару лет, и даже сейчас иногда могу встать на коньки. Еще было плавание, и я до сих пор плаваю. Карате не пошло совсем. Аэробикой и танцем я и сейчас занимаюсь в силу профессии. Пела и рисовала до бесконечности - это все тоже осталось.
Единственное, о чем я жалею, что меня музыке не отдали учиться. Думаю, мама понимала, что меня придется заставлять, детей ведь всегда этим заставляют заниматься. И у мамы уже не хватало сил. Если бы все-таки меня заставили, то сейчас бы это мне ужасно пригодилось. Хочется уметь играть на фортепьяно.
Папа же больше занимался перспективами. И это нормально, все мужики такие - ребенок, пока он маленький и неразумный, не интересен. В каком-то возрасте, когда я уже подросла, папа подключился более активно, мы начали часто разговаривать. Он для меня всегда был очень серьезным авторитетом.
- Прошло уже шестнадцать (16) лет, как не стало вашей мамы. Вам часто ее не хватает?
- Человек вообще такое создание, что ему свойственно забывать. За шесть лет выработалось ощущение реальности жизни. Того, что жизнь-то идет, что всякое случается. Я не могу сказать, что шесть лет живу в трагедии, это неправда. Мне кажется, люди редко живут в трауре так долго, иначе они умирают либо уходят в монастырь, чтобы пережить такое потрясение.
Я тогда была еще ребенком и приняла эту реальность такой, какая она есть. Просто тогда, с мамой, была одна жизнь, а теперь - другая. А люди почему-то склонны считать, что человек, который что-то пережил, сидит в комнате запершись и все время думает о произошедшем. Неправда. Жизнь идет совершенно нормально и у меня, и у папы.
- Что все-таки определило выбор между МГИМО и театральным?
- Заканчивая школу, я играла у Гарика Сукачева в «Кризисе среднего возраста», но готовилась все равно в МГИМО. Ситуацию во многом изменил Георгий Данелия, утвердив меня на главную роль в своем фильме «Фортуна».
- Как же вам так повезло?
- Ассистенты увидели мою фотографию, привели на пробы. Но поскольку мне было всего пятнадцать, Георгий Николаевич полтора месяца не мог определиться. Говорил, что я очень маленькая, а я действительно такой была, просто выглядела старше своих лет. Но потом взяли. Даже освободили от выпускных экзаменов в школе - написали от съемочной группы специальную бумагу, и мне поставили оценки, которые были в четвертях. Понятно, что со съемок - прямая дорога не в МГИМО.
- Как вы поступали в школу-студию МХАТ?
- Как это обычно у меня бывает - не как у людей: на конкурс не пришла, потому что снималась. В наказание год проучилась на платном отделении, потратив весь гонорар за «Фортуну», что в общем-то честно! Наступления веселой студенческой поры я не заметила. Я вообще одиночка, вне общего стада. Не потому что такая, «на понтах», просто так складывалось. У меня была одна работа за другой, и я понятия не имела, что такое студенческая жизнь. Меня мало было в институте. Для меня студенческая жизнь - это спектакли, съемки и институт, к сожалению, часто по остаточному принципу.
Мне даже хотелось быть иногородней девочкой. Чтобы жить в общежитии, понимать, что 4 года надо в институте отпахать так, чтобы потом взяли в театр. Иногда я понимаю, что мне действительно не хватает пробивной силы. Но ее нет, я не очень знаю, что это такое,. Думаю, из-за этого я лишена какого-то большого жизненного куска.
- А как же легенда о том, что учеба в театральном -сплошное веселье?
- Все зависит от того, какой курс. У нас был курс трудоголиков, пахарей в хорошем смысле этого слова. Но мы были больше театральные пахари, а за нами пришли киношные - более современные, цепкие, собранные, с поднятой головой, с ощущением себя - что не есть плохо.
- Про вас говорят, что вы очень придирчиво выбираете себе роли. Считаете, что уже можете себе это позволить?
- Мне кажется, надо выбирать, даже если ты только начинаешь, и на что-то не соглашаться принципиально. Если хочешь, чтобы тебе давали серьезные роли и в театре, и в хорошем кино, то не надо хотя бы сниматься в длинных сериалах. У меня есть критерии выбора. Есть режиссеры, у которых я любую роль буду играть, даже эпизод.
Но если фильм ставит дебютант, а сценарий выдающийся, то я готова рискнуть. Кроме того, для меня важно, чтобы каждая следующая роль не была похожа на предыдущие. Это не значит, что если мне предложат что-то хорошее, но не новое, то я откажусь. Нет, соглашусь и добавлю что-то новое к этому образу. Но в целом я очень избирательна и придирчива, видимо, хочу себя обезопасить от проколов. У меня есть театр, где я никогда не сижу сложа руки. Поэтому могу позволить себе ограничиться двумя-тремя кинопроектами в год.
- А вот Константин Хабенский играет в кино, чтобы «на него» в театр ходили.
- Я немного по-другому к этому отношусь. Считаю, что ничего страшного не произойдет, если меня увидят в приличном сериале, например, в ситкоме «Холостяки». Я пошла туда сниматься, потому что была уверена в качестве этого сериала - видела первые серии. А в театре мне везет, худрук МХТа Олег Павлович Табаков поручает мне достаточно серьезные роли, которые дают возможность развиваться профессионально.
- Ваш отец Юрий Мороз рассказывал, что многие актрисы отказывались от участия в его фильме «Точка», поэтому «пришлось издеваться над своими».
- Папа не просил меня играть в этом фильме, я сама ему как-то раз в шутливой форме сказала: «Придется тебе, видно, меня снимать...» А он мне отвечает: «Побреешься наголо - сниму». В общем, пошутили, но в результате шутка превратилась в фильм. Дело в том, что когда ты знаешь режиссера, доверяешь ему, то не страшно играть у него в любом фильме, даже очень жестком. Поскольку режиссера Юрия Мороза я знаю лучше, чем остальных, я понимала, что даже из самой жестокой истории получится достойный результат.
- Вы спорите с отцом на съемочной площадке?
- В основном нет, я ему доверяю. Но после «Точки» я поняла, что пора позволять себе немного и поспорить. Потому что я свой актерский организм знаю уже лучше, чем он. Знаю, что мне органичнее. И если у нас еще будет с ним совместный проект, я буду спорить. Спор - это же не крик и скандал, а поиск наилучшего результата.
- Вы считаете, что роль в «Точке» - подарок для актрисы?
- Смотря какая актриса. Я люблю меняться, считаю, главное, что может делать артист, - это все время быть непохожим на самого себя. Поэтому когда тебе дают шанс сыграть лысую проститутку с некоторой фобией чистоты - это круто. Я сейчас заканчиваю два фильма, и оба они совершенно разные. У Гарика Сукачева в «Доме солнца» я играю «маму русского рока»- рыжеволосую бестию хиппи Герду.
Первый раз в жизни пытаюсь «сыграть харизму». А у Геннадия Сидорова в проекте «Апостол» - библиотекаршу Лиду - женственную, истинно русскую, любящую. Жену героя Жени Миронова. Кроме внутренней разницы героинь наблюдается еще и внешняя - у одной длинные рыжие волосы, а другая - блондинка. И везде я в париках. И все из-за папы.
- Каково женщине без волос?
- Заметила, что мужского внимания стало больше. Почему-то это нравится мужикам! Еще очень удобно: надел парик, и в кадр - полное перевоплощение. Я теперь считаю, что все артистки должны быть лысыми, как манекены. А еще стали на улице мальчиком называть.
- Узнавать на улицах перестали?
- Да нет, наоборот. Но я всегда теряюсь, не знаю, как себя вести, когда подходят, автограф просят. Но вообще узнают нечасто, я совсем другая в жизни, чем на экране. И самое обидное, что узнают в основном не из-за твоих ролей в театре и кино. А вот прошли «Большие гонки» на Первом канале - и начали узнавать. Смешно: побегала с быками на Мадагаскаре - и вот она, слава всенародная!
- Если вы так скептически настроены по поводу телепроектов, зачем же вы не так давно участвовали в реалити-шоу «Ребенок-Робот»?
- Интересно было понять, что такое реалити-шоу и каково это, когда два человека с камерами ходят за тобой 24 часа в сутки. Поняла, что морально это очень тяжело. Ты не можешь сказать ничего лишнего, все время боишься ругнуться на этого самого пластикового «ребенка». Туалет стал любимым местом, потому что там можно отдохнуть от камер. Когда меня домой отпустили, я поверить не могла, что вокруг никого и тишина. Мне потом еще долго везде микрофоны мерещились.
- Опыт общения с детьми получили?
- Сложно назвать «это» ребенком. Это кукла, не слишком талантливо сделанная. Я думала, будет меньше латекса и больше ребенка.
- А вы вообще детей любите?
- Люблю и думаю, что рожать их надо чем раньше, тем лучше. И не одного, а трех как минимум. Тогда есть шанс, что дети не вырастут эгоистами.
- Может статься, что профессия актрисы вам наскучит?
- Я надеюсь, что это случится. Тогда я начну серьезно заниматься продюсированием. Для этого я должна просто повзрослеть. Я уже закончила учиться на продюсера. Уже есть первые попытки работы в этом качестве, и кое-какие планы, но когда я займусь этим по-настоящему, вы об этом узнаете.
- Такое ощущение, что вы все время работаете. Вы хоть когда-нибудь отдыхаете?
- Отдыхаю - в деревне. Там прекрасно: чисто, лес, озеро, деревья, деревянный дом. Это лучше, чем курорты. Лежать на песке в купальнике и демонстрировать свой очаровательный торс или левое бедро я не люблю. Я лучше в деревне на своих мостках в неглиже полежу под солнышком, где меня никто не видит, только стрекозы.
- А еще что вы делаете в свободное время?
- Потеряв надежду выспаться, я ночами леплю пластилиновых человечков - куклы.
