Он мало в чем был уверен. Сомневался, что выживет в немецком плену, минует сталинские лагеря. Не верил, что найдет любовь и станет известным актером. А между тем судьба хранила его...
Обладатель трех орденов Ленина, Ленинской премии и народный артист СССР Иннокентий Смоктуновский родился 28 марта 1925 года близ Томска, в глухой деревеньке Татьяновка. Из шестерых детей в семье он был вторым, однако рос самым старшим - первенец Смоктуновичей не прожил и трех месяцев.
Родители будущего артиста были крестьянами, по национальности - белорусы. А в Сибирь попали из-за прадеда, служившего у императора егерем. В 1861 году в Беловежской пуще он случайно застрелил зубра - царскую дичь. Пытался оплошность скрыть, да завистники донесли. Государь отправил негодника в Сибирь на бессрочную ссылку вместе со всей семьей.
В 1929 году коллективизация докатилась до Татьяновки. У многодетной семьи отобрали лошадь, корову, 10 овец и двух поросят. Как жить? Смоктуновичи перебрались сначала в Томск, а потом в Красноярск, к сестре отца. «Папа трудился в порту, мама на колбасной фабрике, -вспоминал актер. - А я сам по себе. Школу не любил, с учителями спорил».
И вдруг - театр! Кеша попал в него случайно. «Это был другой мир. В стране голод, коллективизация, сталинский террор, а тут томительный шорох бархатных занавесок...» -рассказывал артист. Этот восторг, необъяснимый и мучительный, останется с ним навсегда.
Из уютного зала Красноярского драмтеатра имени А.С. Пушкина 14-летний Иннокентий вышел другим человеком. Первым делом направился в школьный драматический кружок, где ему доверили роль Ломова в чеховском «Предложении». На репетициях Смоктунович был хорош, а вот на премьере сорвался: вышел на сцену и от ужаса... захохотал! Из кружка его тотчас изгнали.
Страх публичности был велик, но мир искусства все равно манил. Юноша окончил курсы киномехаников, устроился в местный кинотеатр. И это была все та же страна чудес!..
Когда в 1941 году грянула война, отца сразу мобилизовали. «Какая огромная мишень!» - с грустью подумал Кеша, в последний раз оглядев папу. Смоктунович-старший домой не вернулся - пропал без вести.
В январе 1943-го Иннокентия отправили в военное училище. Мир искусства и театр, билеты в который он подделывал от бедности, стали недоступны. А потом исчезла и надежда не попасть под пули. После учебы Кеша пошел собирать картошку на колхозное поле - и попался. Нива была уже убрана и перепахана, но кого это волнует, когда стране нужно «пушечное мясо»? Смоктуновича обвинили в воровстве и отправили на Курскую дугу.
Там, где выживали единицы, юноша не был даже ранен. С Курской дуги он отправился форсировать Днепр, а оттуда - освобождать Киев. В боях за столицу Украины получил медаль «За отвагу». Вскоре, правда, удача его покинула. Фашисты окружили батальон Смоктуновича и открыли шквальный огонь. Из 150 человек выжили четверо. Ждали расстрела, но попали в плен. Житомир, Бердичев, Шепетовка, Славута, Заслав... Куда только не гоняли пленных! «Условия всюду были жуткие, - не раз признавался актер. - Мы ели баланду из кишок животных, в которых оставался их кал!» Было у нацистов и особое развлечение: приставить к голове пленного пистолет и спустить курок. Есть в стволе пуля или нет - несчастные никогда не знали.
Через полтора месяца плена Иннокентий понял: если суждено умереть, то уж лучше на свободе. Во время очередного перегона, в январе 1944-го, метнулся под мост и зарылся в сугроб. За беглецом тут же бросился немец-авто-матчик, но поскользнулся и упал. Встав и отряхнувшись, фриц вернулся к своим. Видимо, рассудил, что голодный арестант в лесу в лютый мороз не выживет.
Иннокентий выжил. Добрел до ближайшей деревеньки Дмитровки, отлежался в доме Шевчуков и уже в феврале примкнул к партизанам. Освобождал Варшаву, брал Берлин, День Победы встретил в немецком Гревесмюлене. Как и все герои-победители, Смоктунович думал, что все беды позади. Но Сталин оказался непредсказуем.
Осенью 1945-го Иннокентий прибыл в Красноярск. На перроне его поджидали: тут же герой-фронтовик был арестован и доставлен в военкомат. Обращение красных комиссаров поразило героя. Никакой благодарности, одна грубость. Был в плену - значит, шпион! Отпустили с печатью «39» в паспорте. Означала она одно: защитнику Родины запрещается жить в 39 крупных городах Союза. Был среди них и Красноярск. «Но раз у вас тут дом, оставайтесь», - неожиданно смягчились чекисты.
В родном городе Иннокентию жилось страшнее, чем на войне. Сослуживцев забирали в лагеря каждую неделю. Устав ждать своей очереди, он отправился в ссылку добровольно. «Поеду в Норильск, столицу ГУЛАГа! - заявил родным. - Оттуда ссылать уже некуда». Парадоксальный выбор оказался верным и даже счастливым. Иннокентий не только исчез из поля зрения чекистов, но и прошел настоящую актерскую школу.
В Норильский Заполярный театр драмы и музыкальной комедии его приняли с условием: «Еврейскую фамилию сменить! Может, будете Славянином?» - «Уж лучше Смоктуновским, на польский лад», - вздохнул Иннокентий. Высокий парень с аристократическим лицом - находка для любого провинциального театра. Когда он преодолел страх публичности, пошли главные роли, да еще и в партнерстве с превосходными артистами - Жженовым, Юровской, Лукьяновым. Все они были ссыльными.
С Георгием Жженовым у Смоктуновского завязалась настоящая дружба, несмотря на несходство характеров. Жизнь была нелегкой, денег не хватало, и более практичный и хваткий Георгий Степанович часто помогал товарищу. «Что ты здесь делаешь? - не уставал поражаться Жженов. - Ты - талант! Тебе в Москву надо, я напишу о тебе Райкину!..»
Робкий Смоктуновский решился на переезд лишь спустя четыре года, когда потерял от авитаминоза половину зубов... По совету врачей перебрался на юг, поступил в труппу русского драмтеатра Махачкалы. Познакомился с Риммой Марковой, актрисой легендарного Ленкома, получил роль Хлестакова в «Ревизоре» Гоголя. И даже женился!
Супругой Смоктуновского стала коллега по сцене Римма Быкова. Через два года после свадьбы она получила приглашение в Сталинград и позвала мужа с собой.
Город-герой быстро отстраивался, драмтеатр имени Горького блистал репертуаром: «На дне», «Доходное место», «Укрощение строптивой». И в каждой постановке у Иннокентия Михайловича солидная роль. Впервые за много лет он не нуждался в деньгах, не голодал, был прилично одет.
Всем казалось, что актер обрел свою сцену. Всем, кроме самого Смоктуновского. Прежде всего, не устраивал руководитель театра Фирс Шишигин. Где свобода творчества? Почему режиссер всех подавляет? А во-вторых, у жены начался роман с молодым актером. Деликатный Иннокентий Михайлович не знал, что делать. Застукал парочку в ресторане - промолчал. Застукал в театре - сдержался. А потом сорвался и прямо на репетиции закричал со сцены в зал: «Выгоните отсюда эту потаскуху!» После расплакался, убежал домой и ножницами изрезал все платья жены...
«Один из вас должен покинуть театр!» - заявил горе-супругам режиссер. «Можно, это буду я?» - неожиданно оживился Смоктуновский.
Через несколько дней он уже был в Москве. Холостой, бездомный, с единственным маленьким чемоданчиком, в котором уместились абсолютно все его вещи.
На дворе 1955-й год, за плечами десяток лет работы в провинциальных театрах. Однако в столице Смоктуновскому всюду отказывают: «Извините, штат полон!» Несправедливо и обидно, но кадровики стояли твердо на своем: без образования, без московской прописки, без членства в партии, всюду работал по чуть-чуть. Подозрительный тип! Выручили связи: Римма Маркова попросила Софью Гиацинтову, режиссера Ленкома, принять актера в свой театр. «Могу взять лишь на разовые роли», -сразу заявила Софья Владимировна. Смоктуновский согласился.
Первой на новичка обратила внимание Суламифь Кушнир, 28-летняя костюмерша. «Мне стало его жалко, - вспоминала она первую встречу. - Вся одежда старая, на смену - ничего!» Для начала одолжила ему костюм Хлестакова, потом сшила персональный - из обрезов фрака Чичикова. В этой обновке Смоктуновский и пришел на встречу к Ивану Пырьеву, который пристроил его в Театр-студию киноактера. Ее также организовала Суламифь через знакомого режиссера Леонида Трауберга.
Трудно сказать, когда молодые люди поняли, что любят друг друга. Это были спокойные, ровные и надежное отношения. Свадьбу сыграли в однокомнатной квартире родителей Кушнир, в которой молодожены и поселились. Супруги прожили вместе 40 лет, воспитали сына и дочь. «Жена подарила мне главное - надежду на счастливую жизнь», -вспоминал Иннокентий Михайлович. Он и называл ее ласково не иначе как Соломка.
Князь Мышкин, Гамлет, Чайковский, Моцарт, Деточкин, Ленин, Дзержинский... Диапазон актерских образов Смоктуновского поражает. При этом каждая роль давалась ему мучительно. Получив очередное предложение, вечно неуверенный в себе артист лишь горестно вздыхал: «На этот раз я точно провалюсь!»
Всесоюзную славу ему подарил князь Мышкин в ленинградском БДТ. После одного из спектаклей публика аплодировала Смоктуновскому целых 42 минуты! Цена успеха была колоссальной. Во-первых, весь коллектив театра выступил против Иннокентия Михайловича. И зачем только Товстоногов пригласил кого-то из Москвы? Своим актерам работы не хватает! Во-вторых, образ не складывался. «Ты хоть понимаешь, Соломка, что на репетиции мне нужен целый год?!» - каждый вечер повторял жене Смоктуновский. И она неизменно отвечала: «Кешка, потерпи, у тебя все получится!»
Непросто далась ему и роль Гамлета. Один только режиссер Козинцев был уверен в актере, хотя его наперебой уговаривали не брать Иннокентия Михайловича. «Мы с ним даже проб делать не будем!»
- заявляли оператор Андрей Москвин и художник Сулико Вирсаладзе. «Ну так я сниму его без проб!»
- кричал в ответ Григорий Михайлович. Отстоял, убедил, снял. А что же Смоктуновский? В последний съемочный день заявил, что роль Гамлета - его очередной провал, что Козинцев кино снимать не умеет... В к результате лента удостоилась призов кинофестивалей Сан-Франциско, Висбадена, Венеции, Панамы, Сан-Себастьяна, Лимы. Даже англичане признали Смоктуновского лучшим исполнителем главного героя Шекспира. А Козинцев и Смоктуновский в 1965 году получили Ленинские премии.
За роль Юрия Деточкина актер тоже не хотел браться. На нее пробовались Куравлев, Ефремов, Никулин... Однако Рязанов чувствовал: его герой должен быть иным. Не просто странным - юродивым! Идеальный вариант - Смоктуновский. Но артист против. Как так? Еще вчера я играл Гамлета, а сегодня предлагают роль какого-то обритого жулика, ворующего машины?! Но Рязанов проявил упорство: лично приехал к Смоктуновскому на дачу, где тот пытался спрятаться от настойчивого режиссера.
«Сдал» Смоктуновского его друг Жженов, подробно рассказав Рязанову, где искать беглеца. Он не сомневался, что Кеша сыграет Деточкина лучше всех. Эльдар Александрович долго трясся в электричке, потом вымок до нитки под дождем, пока шел в поселок. И прямо с порога выложил Смоктуновскому главный козырь: в рамках подготовки к фильму актера научат водить автомобиль. Бесплатно! О водительских правах тот мечтал с детства...
Иннокентий Михайлович сыграл без малого две сотни ролей в театре и в кино. Всякий раз сначала отказывался, потом бесконечно в себе сомневался, мучительно репетировал, а в итоге заставлял зрителей задыхаться от восторга.
В феврале 1994 года Смоктуновский перенес первый инфаркт. Причина банальна: актеру уже 69, а он работал как в 30. Снимался в кино, записывал радиоспектакли и закадровый текст на телевидении. И дело не только в деньгах: быть без работы не привык. Последнюю роль в фильме «Вино из одуванчиков» он озвучить не успел.
2 августа в одном из подмосковных санаториев Иннокентий Михайлович встретил Армена Джигарханяна. Приятели пообщались, выпили по рюмочке и разошлись по своим комнатам. Той же ночью Смоктуновского не стало - алкоголь спровоцировал развитие нового инфаркта.
Однажды Ефремов спросил Смоктуновского: «Кеша, я какой артист?» - «Хороший», - скупо ответил тот. «Ну а ты тогда какой?» - чуть обиделся Олег Николаевич. «А я - космический!» - без тени иронии заявил Смоктуновский. Лучше и не скажешь.
