Феликс Дзержинский

Феликс Дзержинский — биография

Феликс Дзержинский (1877— 1926) был первым руководителем политической полиции советского режима - преславутой ЧК. Фактически он ее и создал. Из "детища Дзержинского" выросли последующие НКВД, МГБ, КГБ. Да и современная ФСБ считается преемницей советских спецслужб...

Потомкам достались легенды о Феликсе Дзержинском, как непримиримом и беспощадном к врагам. Но Железный Феликс - глава ВЧК, революционер не всегда был таким. Именно борьба превратила некогда мягкого, романтичного юношу в жесткого реалиста, отправлявшего на казнь тысячи людей.

С историческим значением Дзержинского все более-менее понятно: «отец» отечественной госбезопасности - что еще добавить? А вот личность «первого чекиста» все еще окружена домыслами. Что же был за человек - Феликс Эдмундович Дзержинский?

Детство

Будущий революционер Феликс Дзержинский родился в Виленской губернии 11 сентября 1877 года в семье обедневшего польского дворянина Эдмунда-Руфина Дзержинского, еврея по национальности, работавшего учителем гимназии. Отца своего омальчик не помнил - тот умер от туберкулеза в 1882-м (впоследствии эта болезнь настигнет и самого председателя ЧК).

Мать Хелена Дзержинская, полька, дочь профессора, осталась с восемью детьми на руках. Дзержинские, конечно, не нищенствовали - все-таки небольшое имение приносило доход. Но что такое «сладкая жизнь», семья не знала никогда.


Когда Дзержинские принесли крестить своего очередного сына, немолодой ксендз произнес: «Быть тебе Феликсом!». Священник знал, что говорил: незадолго до родов мать младенца упала в погреб, и мальчик появился на свет преждевременно. К радости родителей, ребенок оказался здоровым.

Феликсу было всего пять, когда его отец в 1882 году покинул этот бренный мир от туберкулеза. Его смерть стала первым серьезным потрясением для ранимого мальчика. Тот же самый ксендз утешал малыша: «Твой отец сейчас на небесах. А слезы могут опечалить его, поэтому не стоит так убиваться». Феликс так верил этим словам, что вознамерился тоже стать ксендзом.

Все необходимые качества, а именно -умение слышать людей и сострадать им, у Феликса имелись. Даже когда старший брат Станислав звал его с собой поохотиться, он отказывался: не хотел лишать жизни Божьих тварей.

Испытывая сложности с воспитанием девятерых детей, мать отправила Феликса в Вильно к тете Соне - баронессе фон Пилау. Там он и пошел в первый класс Императорской гимназии. Два года не говорящий по-русски ученик просидел в первом классе. А последний, восьмой, он так и не окончил, получив на руки следующее свидетельство:




Причиной двоек стал не слабый интеллект, а постоянные трения с учителями. Началось с того, что вновь прибывший мальчик говорил лишь на родном польском, в то время как на стенах гимназии висело объявление: «По-польски говорить запрещено». Потому-то русский и греческий языки первое время игнорировались.

В старших классах Феликс Дзержинский заметил, что нравится барышням из соседней женской гимназии. Лицом он походил на юного Рафаэля: тонкие аристократические черты, прищуренные зеленоватые глаза, четко очерченная линия губ. Поскольку непосредственные контакты были затруднены, Юноша передавал барышням записки через учителя словесности, причем последний ничего об этом не знал.

Преподававший в обеих гимназиях педагог оставлял калоши в школьном гардеробе, и влюбленные прятали записки под стельку. «Канал» вскрылся, когда педагог почувствовал неудобство при ходьбе. Адресаты были уличены и понесли наказание.

Личная жизнь

Однокашники вспоминают, что у Феликса было сильно развито чувство товарищества. Нередко он менялся с товарищами из бедных семей новыми ботинками или рубахой. А уж отдать завтрак голодному другу вообще не считал за поступок. Мировоззрение религиозного Дзержинского изменила дружба с братьями Марком и Борисом Гольдманами, учившимися в той же гимназии. Именно они познакомили 16-летнего поляка с учением Маркса, а их сестра Юлия стала первой любовью Феликса.

В 1895 году 18-летний юноша вступил в Литовскую социал-демократическую партию, активно пропагандируя идеи Маркса. Для гимназии с религиозным уклоном это было недопустимо. Кончилось все тем, что учитель Мазиков обвинил Дзержинского в краже книги. Оскорбленный такой низостью, Феликс со всем присущим ему юношеским максимализмом дал отповедь: «Не только ты, Мазиков, сволочь, но и все вы, учителя, являетесь мерзавцами...»

После такого единственным выходом стало исключение из учреждения. Но по просьбе баронессы фон Пилау ее племянник получил не «волчий билет», а свидетельство о прослушанном курсе. После чего Феликс Дзержинский со всей страстью нырнул в водоворот революционной борьбы.

Последствия наступили очень скоро. По доносу Дзержинский оказался в Ковенской тюрьме, а затем в Нолинской ссылке под Вяткой. Там и познакомился с ссыльной студенткой Маргаритой Николаевой, дочерью саратовского священника. Марго была старше Феликса на четыре года, но это нисколько не помешало их чувствам. «...Мне хочется с ней говорить, видеть ее серьезные, добрые очи, спорить с ней.

Если она дома, мне трудно читать, сосредоточиться, все думается о ней, - писал Дзержинский в дневнике. - .. .Как жалко, что она не мужчина. Мы могли бы быть тогда друзьями, и нам жилось бы хорошо... поддерживая друг друга, могли бы с огромной пользой прожить это время. Женщин же я, право, боюсь. Боюсь, что дружба с женщиной непременно должна перейти в более зверское чувство. Я этого допускать не смею...»

В январе 1899 года Дзержинский признался девушке в любви, и она ответила ему тем же. Вот только продолжения романа не последовало. Неуравновешенный Феликс выкинул из дома полицейского, за что был сослан в далекое село Кайгородское. «Ты видишь во мне фанатика, а между тем я просто жалкий мальчуган, - писал он невесте. - Я могу совсем разбить твою жизнь и тем разобью окончательно и свою собственную...»

В июне Николаева все же добилась разрешения посетить Кайгородское. Но уже в августе Дзержинский бежал из ссылки, а Марго осталась там до окончания срока. Когда же она разыскала его, Феликс был с ней холоден: «Я за это время, которое прошло после последней нашей встречи, решительно изменился и теперь не нахожу в себе того, что некогда было во мне, и осталось только воспоминание, которое мучает меня».

Причиной охлаждения чувств к Николаевой стала первая любовь - Юлия Гольдман. В феврале 1900 года Феликса поместили под арест в Варшавскую цитадель, где его неожиданно посетила «двоюродная сестра». Там, на свидании, они признались в чувствах друг к другу. В ссылке молодые открыто жили вместе, что позволило революционерам считать Юлию официальной женой Дзержинского. Однако зарегистрировать брак они не успели: спустя два года, уже в Швейцарии, Юлия простудилась, и недуг перерос в туберкулез. От него она и скончалась на руках Феликса.


Единственной и официальной супругой - «рыцаря революции» стала Софья Мушкат. Товарищи по борьбе знали ее под кличкой Чарна. С 33-летним Дзержинским, уже ставшим легендарной личностью в подпольных кругах, 22-летняя Чарна познакомилась в Варшаве на конспиративной квартире.

Дочь мелкого чиновника, Софья слепо верила в идеалы свободы, равенства, братства. Узнав, что в Кракове товарищу Юзефу (кличка Дзержинского) нужен помощник для работы с документами, Чарна вызвалась стать таковой. А он поначалу и не замечал влюбленных глаз красавицы...

Совместная работа и идеалы сблизили их, и осенью 1910 года Софья стала женой Феликсу. А через месяц товарища Чарну арестовали. Их сын Ян родился уже в тюрьме.

Камеры, пересылки, сибирские села и эмиграция... Они встретились, когда Яну было восемь. На перроне в Москве их встречал уже не товарищ Юзеф, а всесильный председатель ВЧК . Повинуясь супружескому и отцовскому долгу, Дзержинский поселил их в своей квартире в Кремле, но от былой страсти не осталось и следа.

Смерть

Неутомимая любовница по имени Революция окончательно и бесповоротно забрала его к себе, она же его и сгубила. 20 июля 1926 года после выступления на пленуме ЦК ВКП(б) глава ВЧК скончался от сердечного приступа. «И у таких людей, оказывается, есть сердце...» - поговаривали в некоторых кругах.