Легендой Людмила Гурченко стала еще при жизни. Она сама эту легенду творила и пестовала до последнего часа - может, по наитию, может, по лекалу голливудских див, умело лавируя между двумя полюсами: «народная» и «недосягаемая». В ноябре ей исполнилось бы 82...
«Не говори всей правды, оставляй хоть чуть-чуть при себе и оберегай это оставшееся, - учила она уму-разуму одну свою знакомую, известного фотохудожника, на взгляд Гурченко, зря разоткровенничавшуюся в интервью. - Публичный человек живет двумя жизнями! Обязательно! То, что напоказ, и то, что за кадром!»
Напоказ она всегда преподносила себя «на все сто». Помню, однажды большой и разношерстной группой артистов, музыкантов и журналистов мы уезжали из Москвы в Витебск на фестиваль «Славянский базар». Платформа Белорусского вокзала. Сборы, шум-гам, смех-слезы, предвкушение маленького, но путешествия. И вдруг все одновременно поворачивают головы: появилась Гурченко! Шляпка, вуалька, перчатки. Элегантный костюм, сумочка, высокие каблуки.
Неповторимая ломкая пластика. Королева. Разумеется, со свитой - муж с саквояжем, аккомпаниатор (в рамках фестиваля она давала сольный концерт) и некий молодой человек с «картиной, корзиной, картонкой», про которого так и тянуло сказать: мальчик-паж. Плюс такса (или две) у актрисы на поводке. И сразу стало понятно - кто есть кто на этом празднике жизни. Не помню, но вполне допускаю, что толпа даже зааплодировала...
Жанр юбилейных заметок - 80-летие великой современницы - предполагает определенную тональность. Тем более когда речь идет о человеке, который уже на Новодевичьем, а утрата все еще остра. Но пересказывать линию жизни или анализировать фильмографию - от «Карнавальной ночи» до «Пестрых сумерек» - скучно: о Гурченко, ее судьбе и месте в искусстве так много сказано, написано и снято.
Она сама - в рамках все той же программы по сотворению собственного мифа - оставила три автобиографические книги, пронзительно откровенные, написанные легко и сочно, однако полные намеков, пробелов и умолчаний.
Впрочем, уже почти заполненных средствами массовой информации. В конце своего так внезапно оборвавшегося пути звезда устало говорила: «Желтая пресса уже всю меня обмусолила. На мне живого места нет. Я вся желтая! Пишите что хотите, говорите что хотите...»
Ну и какие штрихи добавишь после этого к ее портрету? «Не надо меня хвалить - я хороший, нормальный человек... -ворчала Гурченко. - Да, я вспыльчивая, раздражительная, дураков ненавижу. Терпеть не могу тех, кто медленно соображает, кто лишен чувства юмора, -это калеки. Можно за это меня не любить? Можно, и я разрешаю».
Однако даже те, кто при жизни ее недолюбливал, завидовал таланту, независимости и славе или осуждал за резкий язык, сбои вкуса, сложные отношения с дочерью или страх старости, - сегодня вынуждены признать масштаб ее личности и дарования, силу ее духа.
«Я не верю женщинам, которые говорят: я самостоятельна, мне никто не нужен! Какая бы умная и деловая она ни была, нужна защита, ум, плечо. Единомышленник нужен...» - признавалась Гурченко. Последние двадцать лет рядом с ней был такой человек - продюсер Сергей Сенин. Они познакомились в 1990 году на съемках «СекСказки». И с некоторых пор уже не расставались. На его руках она умерла.
Сергей был на 25 лет моложе. Союз с этим суровым и на людях молчаливым мужчиной помог Гурченко осуществить одно из ее заветных желаний - в 1998 году наконец-то сыграть в мюзикле. Их творческое объединение «Дуэт», где она была худруком, а он -гендиректором, выпустило на московских сценах несколько лирических комедий (с Гурченко и без) и даже одну христианскую эпопею - «Апостол Павел».
А последней совместной работой стал художественный фильм про одинокую артистку и юного слепого пианиста, где Людмила Марковна сыграла главную роль и дебютировала в качестве режиссера.
Сенина иногда называют шестым мужем Гурченко - после отца ее дочери сценариста Бориса Андроникашвили, артиста Александра Фадеева, певца Иосифа Кобзона, художника Бориса Диодорова, музыканта Константина Купервейса. На самом деле мужей было больше. И среди них, как не так давно стало известно, имелся еще один -самый первый супруг. Его Людмила Марковна никогда не вспоминала ни в книгах, ни в интервью.
Тайну зачем-то раскрыла ее студенческая подруга -народная артистка России Зинаида Кириенко: «Когда мы учились во ВГИКе, Люся вышла замуж за человека на двенадцать лет ее старше - режиссера, фронтовика Василия Ордынского. Этот факт своей биографии она потом тщательно скрывала».
Ордынский имел хорошую репутацию, орденоносец, член КПСС, затем получил звание народного артиста РСФСР. Его многосерийный фильм «Хождение по мукам» - классика отечественного кинематографа. И, кроме того, как свидетельствует Кириенко, «он был видный собой, мужчина рассудительный и спокойный».
Но для Гурченко бывших мужей не существовало, она их просто вычеркивала из своей жизни, а иногда, как в случае с Ордынским или малоизвестным артистом Анатолием Веденкиным, даже из официальной биографии. О своих браках говорила так: «Пусть много. Зато все - честные. А не наоборот. Любовь у меня всегда была одна -большая, искренняя, чувственная, преданная. Вот только объекты менялись... Унижаете меня - извините. Я тогда собираю чемоданчик и ухожу».
Скорее всего, именно Ордынский стал ее первым мужчиной. Будущая актриса училась в родном провинциальном Харькове в женской школе, где все было крайне целомудренно. Она вспоминала: «А когда в институте на первом курсе я играла Тургенева, "Накануне", и там надо было за ручку взяться... Обниматься?! Какой ужас!»
Кириенко считает, что в браке Людмилы с режиссером был расчет: «Думаю, что это она сделала, чтобы попасть на "Мосфильм", сниматься». Ордынский хотел дать Гурченко главную роль в своей картине «Человек родился» (1956), которая стала одним из первых «оттепельных» фильмов. Не получилось - худсовет утвердил другую исполнительницу, Ольгу Бган. Но Люся все равно приняла участие в ленте - она озвучивала героиню.
Второй причиной замужества, по мнению лучшей подруги студенческих лет, мог быть материальный интерес: «Из общежития она переехала в благоустроенную квартиру. Не помню точно, сколько они прожили, может, чуть больше года. Видимо, скоро она поняла, что с Ордынского ей взять нечего...»
Что интересно, Василий Сергеевич никогда не делал себе пиара из женитьбы на звезде, словно и не было в его жизни этого скоротечного брака. Возможно, у них имелась некая взаимная договоренность, о чем теперь можно только гадать, поскольку главных участников романа уже нет с нами...
Алла Демидова вспоминала, как однажды буквально после первого съемочного дня сбежала с площадки фильма «Идеальный муж» - ей не понравилась группа: «И в моем гриме, в моих тюрбанах снималась Гурченко».
Людмиле Марковне не раз доставались роли, изначально предназначенные приме Театра на Таганке. При всех различиях, с годами лишь усилившихся, у этих больших звезд было немало общего, к примеру, лицо - мечта гримера, в том смысле, что на нем можно было «нарисовать» что угодно.
Достаточно сказать, что вместо Демидовой она сыграла в «Старых стенах», принесших ей Госпремию, а главное - давших второе дыхание, открывших «новую Гурченко» - серьезную драматический актрису; и в «Двадцати днях без войны», еще одной знаковой картине, хотя режиссер Алексей Герман сначала категорически не хотел с ней работать.
Но, к примеру, с фильмом «Дневные звезды» случилось наоборот: интереснейшая роль поэтессы Ольги Берггольц «ушла» от Гурченко именно к Демидовой. И таких потерь, больших и маленьких, в жизни Людмилы Марковны было немало.
А учитывая, что работа всегда была для нее на первом месте, каждая несыгранная роль воспринималась ею как потеря кого-то близкого. И это при том, что в фильмографии Гурченко почти сто фильмов!
«Актерская работа, съемка - это ее религия, ее вера, ее жизнь. Ничего более дорогого, более святого, более любимого для нее не существует. Она живет этим и ради этого» - писал Эльдар Рязанов. С ним солидарен Никита Михалков: «Люся за хорошую роль может поджечь свой дом, сама принесет керосин -потом будет раскаяние, суд, но роль она сыграет».
Она пробовалась, но не сыграла главные роли в двух картинах Эльдара Рязанова - «Гусарской балладе» и «Иронии судьбы». Мы могли увидеть ее Наташей Ростовой в «Войне и мире» Сергея Бондарчука. Более того, на старте своей карьеры Гурченко могла стать Аксиньей в «Тихом Доне» - в фильме своего институтского мастера Сергея Герасимова. Во ВГИКе она воплотила образ донской казачки в студенческом спектакле и, говорят, не без успеха -но с экранизацией, увы, не сложилось...
И особенно обидно, что ей не удалось поработать с Никитой Михалковым над одним из лучших его фильмов - «Неоконченной пьесой для механического пианино». Роль генеральши писалась специально для Гурченко, да только судьба-злодейка распорядилась иначе: снимаясь в мюзикле «Мама», актриса получила тяжелую травму ноги.
Людмила Марковна постоянно повторяла в интервью, что потеряла для творчества десять лучших лет, когда с конца 1950-х годов, в период ее женского расцвета, снималась мало и не в тех ролях. Причиной запрета на профессию она считает свое нежелание принять предложение КГБ, сделанное ей в 1957 году. Завербовать Гурченко не удалось.
А в конце 1990-х и в начале нулевых она или наотрез отказывала режиссерам, или по каким-то ей одной ведомым резонам снималась в однодневках вроде «Взять Тарантину» и «Осторожно, Задов». И это после Михалкова, Кончаловского, Меньшова, Германа, Тодоровского, Говорухина и Рязанова!
При этом Гурченко отвечала вопросом на вопрос зрителей или интервьюеров, почему не снимается: «Назовите мне фильмы и роли, где вы жалеете, что сыграла не я, а кто-то? Нет этого». В 1998 году начинающий режиссер Юрий Грымов предложил ей сыграть барыню в своем дебютном фильме «Му-Му».
Режиссерская трактовка Тургенева привела Гурченко в замешательство: «Я не представляю себе такой барыни. Аристократичная, возвышенная женщина моих лет, которая ждет немого Герасима, чтобы удовлетворить свою страсть... Ну ведь чушь?! Такую роль я не могу понять и прочувствовать».
Но Бог с ним, с «Му-Му». Больше всего на закате своих дней Людмила Марковна жалела, что мало, очень мало случилось в ее жизни мюзиклов, где она могла бы продемонстрировать все свои качества синтетической артистки -петь, танцевать, бить чечетку, играть на инструментах. Быть Гурченко!
У нее было мало друзей. Можно возразить, что друзей в принципе не бывает много, но в случае с Людмилой Марковной на то имелись свои причины. Характер! Скорпион по гороскопу, она в полной мере воплощала в себе и хорошее, и негативное, что есть у рожденных под этим знаком. «Со мной можно "экспериментировать" подводить, обманывать, крутить, вертеть.
Я все терплю, терплю, жду, надеюсь, надеюсь... А потом - раз! И все! Внутри все пусто, все сгорело... Я почти всегда оставалась сидеть в пепле на развалинах», - это признание Гурченко относится к отношениям и с ее мужчинами, и с друзьями-подругами.
Если послушать мнение людей, общавшихся с ней годами, то чаще всего можно услышать: болезненное самолюбие... подозрительность... ждала подвоха от всех и каждого... ловила нюансы в общении... предпочитала первой разорвать отношения, а не ждать, когда ее предадут...
«Взрывалась Гурченко неожиданно, и невозможно было представить, что ее обидит», - сокрушался ее добрый знакомый, музыкальный критик Глеб Скороходов.
Один из примеров -конфликт с Борисом Моисеевым. В 2005 году они неожиданно записали дуэтом песню «Петербург-Ленинград», которая имела большой успех. И вторая их совместная песня -«Ненавижу» - тоже стала хитом. Последовали совместные концерты, гастроли, участие в телепрограммах, призы. И вдруг романтический дуэт распадается...
В ноябре 2010 года, за несколько месяцев до смерти, Гурченко дала телеинтервью Андрею Малахову, где на всю страну и с ненормативной лексикой рассказала свою версию резкого разрыва отношений с Моисеевым.
Скандал произошел на концерте в США: «зазвездившийся» Моисеев самовольно поменял программу их выступления, «показал, кто здесь главный». Это интервью, где актриса не стеснялась в выражениях, стало одной из причин, вскоре приведших Моисеева на больничную койку с инсультом.
Певцу удалось выкарабкаться, он пошел на поправку - и тут пришла новость о кончине Людмилы Марковны: «Когда я узнал о ее смерти, то сошел с ума». Моисеев нашел в себе силы побывать на кладбище, где встретил мужа Гурченко и попросил у него прощения.
Людмила Гурченко: еще не раз вспомните меня...
Ей трудно жилось в последние годы. Очень трудно. В творчестве преследовали полуудачи и неудачи, в быту - болезни и травмы. Желтая пресса объявляла, какую по счету пластическую операцию сделала Гурченко. Насчитали семнадцать.
«Пестрые сумерки», ее лебединая песня, где у актрисы первая после долгого перерыва главная роль, принесли кучу долгов и кислую реакцию критиков, о прокате и говорить нечего - не набралось и двух тысяч зрителей. Нелепый фильм-бенефис «Марковна. Перезагрузка», выпущенный НТВ к ее 75-летию, не разругал разве что ленивый.
Близкие говорят, что она потеряла волю к жизни. После Сергей Сенин скажет в интервью: «Люся умерла от того, что поняла - никому от нее ничего больше не нужно».
Опубликована одна из последних записей, сделанных Гурченко в дневнике незадолго до смерти: «11 марта. Умер Вульф Виталий Яковлевич. Уходят самые интересные люди в нашей стране. А на смену -никого! Опять звонил Никита Михалков - опять просил, чтобы я звонила, если что-то будет нужно. Ведь ты моя "реликвия". Депрессия сейчас в полном разгаре. И ясно, что ничего из нынешнего состояния не изменится. Никогда. Надо встать на ноги, а потом решать, что делать».
К сожалению, 30 марта 2011 года произошло то, что произошло. Ее планам (к примеру, был написан сценарий фильма) не суждено было сбыться. Сердечная недостаточность.
В одной из своих песен, написанной на стихотворение Николая Гумилева, Гурченко предупреждала: «Еще не раз вы вспомните меня...» И оказалась права! Очень разные люди, которых судьба сводила с Людмилой Марковной, вспоминают о ней сейчас как об уникальном и неповторимом явлении.
Фотограф Екатерина Рождественская: «Это пока самый интересный человек, который попался мне на пути. Не думаю, что кто-то ее "перешибет". По всем параметрам. Была одинаково интересной и в быту, и в работе, в застолье, на пресс-конференциях, на рынке, в гримерке - везде!»
Армен Джигарханян: «Более интересной и противоречивой женщины в своей жизни я, наверное, не встречал. Знаете, как говорят, - смотреть можно бесконечно на огонь и воду. В этот список я добавил бы и Люсю».
