Клаудия Шиффер

Клаудия Шиффер — биография

Совершенством можно восхищаться, но любить совершенство невозможно. А вот Клаудию Шиффер — немецкую модель и киноактрису в России любят. Она нам, можно сказать, как родная. Это началось давно, еще в прошлом веке. Михаил Горбачев тогда дружил с Гельмутом Колем, Россия с Германией, а из распахнутого окна в Европу дул свежий ветер перемен. Русский народ открыл для себя волшебный вкус немецкого пива, распробовал жареные свиные ушки и убедился в исключительной надежности немецких автомобилей.

И пиво, и ушки, и автомобили - все это было прекрасно, однако душа просила чего-то еще - высокого, светлого... И тут появилась она, высокая - 182 см - блондинка Клаудиа Шиффер. Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты. Впрочем, видение было даже очень постоянным. Ее глаза цвета берлинской лазури смотрели со всех глянцевых обложек, рекламных постеров и телевизионных экранов. В России ее запросто звали Клавой, а еще Клавой Моряковой -именно так переводится с немецкого фамилия Шиффер.

Это ли не высшее выражение народной любви и признания? Вряд ли сама Клаудиа догадывалась о своей популярности в России. О том, сколько женщин усаживались в парикмахерское кресло со словами «мне как у Шиффер», и как парикмахеры, храня в памяти милый образ, принимались уверенно щелкать ножницами. Узнай красавица об этом, наверняка бы смутилась. Она ведь с детства была очень скромной девушкой.

Детство и юность, семья

Фpay Шиффер воспитывала детей в строгости. Да и как иначе, если у тебя их четверо - помимо Клаудии еще Стефан, Каролина и Андреа. Клаудия была старшей, родилась 25 августа 1970 года в пригороде Дюссельдорфа, где в то время проживало семейство Шиффер. Сначала девочку хотели назвать Жизель. Идея принадлежала маме Гудрун, которая, будучи домохозяйкой, была не чужда романтическим порывам. В тех случаях, когда эти порывы вступали в очевидное противоречие со здравым смыслом, в дело вмешивался герр Шиффер.

Именно Хайнц Шиффер напомнил супруге, что у Жизель - героини одноименного балета - судьба сложилась не слишком счастливо. Если девочка пойдет по стопам отца, выбрав профессию юриста то лучшего имени, чем Клаудиа, для карьеры и пожелать невозможно - просто, благородно и вызывает безотчетное доверие.

И хотя маме имя не нравилось, она уступила, утешившись обещанием мужа непременно отдать девочку в балетную школу. В возрасте шести лет Клаудиа действительно стала посещать занятия в хореографической студии. Правда, без особого удовольствия. Фуэте, батманы, атласные пуанты и прозрачные, как стрекозиные крылышки, юбки балерин совершенно не трогали ее воображения. Скучная математика была милей ее сердцу.

У каждой теоремы есть свое доказательство, у каждой задачи - ответ. Клаудиа с малых лет уважала четкость и определенность. Такая вот необыкновенная девочка. Первая ученица в классе и почти первая красавица во всей школе. Почти - потому что, по мнению одноклассников, Клаудии мешали ее слишком пухлые губы.

Одноклассники дразнили ее «рыбий рот». Клаудия плакала и требовала у папы денег на пластическую операцию. «Подожди, дочка, твои губы еще принесут тебе счастье», - утешал папа. Был ли герр Шиффер действительно прозорливым или попросту прижимистым, теперь уже неважно. Важно, что он оказался прав.

Его пророчество начало сбываться уже на выпускном вечере, который одноклассники Клаудии решили отметить в одном из ночных клубов Дрездена. Там-то и состоялась судьбоносная встреча будущей звезды подиума с месье Леватоном, кастинг-директором парижского модельного агентства Metropoliten. Накануне Клаудия узнала о том, что вошла в число призеров городской олимпиады по физике и без экзаменов зачислена на первый курс физико-математического факультета Мюнхенского университета.

А Мишель Леватон уже две недели колесил по всей Германии в поисках красивых рослых блондинок. В тот вечер их пути пересеклись. Месье Леватон заметил тоненькую белокурую девушку на танцполе. Длинные мягкие локоны, голубые глаза... Из клуба они уехали вместе. Леватон желал как можно скорее познакомиться с родителями юной красавицы. Без их разрешения несовершеннолетняя Клаудия не могла поехать на пробную съемку в Париж. Сама она согласилась быстро, но предупредила, что мама будет не в восторге от этой идеи.

«Не в восторге» - это еще мягко сказано. Фрау Шиффер была в ярости. Что случилось с ее рассудительной дочерью? Вот так легко пренебречь высшим образованием ради сомнительной карьеры модели на подиуме! Нет уж, пусть сначала получит профессию, выйдет замуж... Но месье Леватон объяснил, что красота - товар ходовой, но скоропортящийся. Этот аргумент убедил хозяйственную Гудрун, у которой никогда ничего не пропадало. Клаудия поехала в Париж.

Съемки для портфолио Шиффер делала Мари-Франсуа Прибис, известный в мире моды фотограф. Снимки разослали во все крупные агентства, и потянулись долгие месяцы ожидания. Законодатели моды не торопились признавать Клаудиу. Может быть, ей не хватало шарма. Или казалась им слишком юной, слишком неискушенной.

Кроме того, тип внешности Шиффер был не в моде. Модели в то время полагалось выглядеть изнуренной кокаинисткой, с плоской фигурой и бледной кожей. А у Клаудии была хорошо развитая грудь, кожа молочной белизны и свежий здоровый румянец. Она не вписывалась в существовавшие стандарты.

Клаудия жила в Париже одна, а к рождеству к ней приехала Гудрун. Она до сих пор сомневалась в правильности выбора дочери, но считала материнским долгом поддержать девочку. Клаудиа со смехом вспоминает, как мама привезла с собой купленную на барахолке старинную книгу по искусству магии.

Модельный бизнес

Может быть, дело и впрямь не обошлось без нечистой силы, но вскоре в журнале ELLE появилась большая фотосессия с Клаудией. С этого момента ее карьера пошла в гору. Съемки для модных каталогов, глянцевых журналов - французских, английских, итальянских... Агенты тщательно обдумывали каждое предложение и выбирали только лучшие. Без сомнения, с агентами Шиффер очень повезло.

Но и им с Клаудией повезло не меньше. Немного найдется девочек в модельном бизнесе, у которых внешность сочеталась бы с такой работоспособностью, а главное - ответственностью. Никакого мороженого - от него толстеют, никаких ночных дискотек - от них круги под глазами, никаких мальчиков - от них вообще все беды на свете. Правда, неожиданно выяснилось, что Клаудия не умеет делать несколько простых вещей - например, улыбаться и красиво ходить.


Злые языки уверяют, что ходить она и по сей день толком не научилась. Но тут уж все претензии к Лагерфельду. Именно Карл Лагерфельд, в 1990 году пригласив Клаудию работать для дома Chanel, приказал оставить все как есть. Он считал, что некоторое несовершенство в манере двигаться добавляет Клаудии шарма. «Совершенство утомляет глаз, провоцирует у человека комплекс неполноценности. А фройляйн Шиффер должна возбуждать любовь к себе и к Chanel». Лагерфельд оказался прав.

Клаудия действительно возбуждала и побуждала покупать костюмы и сумочки от Chanel, вечерние платья от Valentino, джинсы от Guess, краску для волос от L'Oreal, помаду от Revlon, автомобили Citroen, овощные консервы Schwartau... Иной раз возбуждение потребителей даже становилось опасным для общества.

Дорожная полиция Германии потребовала убрать дорожные билборды, на которых была изображена Клаудиа в кружевном белье шведской фирмы Н@М. Полиция сочла, что эта реклама вызывает мощный выброс тестостерона у проезжающих водителей и провоцирует аварии на дорогах.

К 26 годам Клаудия стала суперзвездой. Журнал People включил ее в список 25 самых красивых людей мира. Не в первых строках, конечно, но почти. Снова «почти», те самые пресловутые два сантиметра! Справедливости ради стоит заметить, что есть области, где первенство Клаудии бесспорно.

Она установила абсолютный мировой рекорд среди моделей, снявшись для 550 обложек самых престижных журналов. С ней заключали самые дорогие контракты за всю историю модельного бизнеса. Завистливые коллеги прозвали ее «Дзинь-дзинь» -имитация звука падающих монет. Клаудия на прозвище не обиделась.

«По крайней мере, звучит красиво, - сказала она. - Гораздо красивее прозвища Кейт Мосс. Знаете, как ее у нас зовут? Куриная лапа!» Но, кроме «Дзинь-дзинь», до недавнего времени было у Клаудии еще одно прозвище, куда более обидное: «Вечная невеста».

Сколько раз она выходила на подиум в свадебных нарядах от Versace, Valentino, Balmon. Она выплывала в белоснежном облаке из тафты - глубокое декольте и ворох пышных юбок. Или, опустив глаза, шла по подиуму в узком строгом платье -драгоценные кружева, глухой ворот, воздушная вуаль откинута со лба. Невеста-кокетка, невеста-скромница, невеста-греза. Наверняка каждый образ она мысленно примеряла к своему будущему, к своей настоящей свадьбе. Когда рядом будет идти не Лагерфельд, а, скажем, принц Альберт.

Почему бы и нет! Клаудия красива, умна, знаменита. У нее безупречная репутация - ни одного скандального романа. Точнее, вообще ни одного романа. А княжество Монако только выиграет от этого союза. Мысль о браке с Альбертом появилась не случайно. Во-первых, принц был соседом Клаудии - по совету Лагерфельда Клаудиа купила дом в Монако. Во-вторых, она дружила с сестрой Альберта Каролиной, которая их и познакомила. Да и сам старый князь Ренье женился на актрисе Грейс Келли во времена куда менее демократичные.

Альберт оказался вялым, но довольно симпатичным мужчиной. У них с Шиффер даже нашлись общие интересы - оба страстно любили горные лыжи и салат из лангустов. Было решено, что на Олимпийские игры в Барселону они поедут вместе. Появление столь блистательной пары не прошло незамеченным. Светские хроникеры по обыкновению строили прогнозы. Клаудия отвечала осторожно: да, Альберт мой друг, да, мы оба любим спорт, и поэтому мы здесь.

Но при этом улыбалась так загадочно, что сразу становилось понятно - любовь к спорту здесь ни при чем. Сам Альберт молчал. Клаудия была не слишком опытна в отношениях с мужчинами и долгое время принимала его молчание за сдержанность. Но когда журналисты прямо спросили Альберта о помолвке, он высказался вполне откровенно и даже грубо: «Не имею таких намерений». Клаудия немедленно с ним рассталась. Работа в модельном бизнесе приучила ее рационально расходовать время и силы.

Прошло совсем немного времени, и в октябре 1993 года Клаудия представила миру нового жениха - мага и чародея Дэвида Копперфильда. Официальная версия их романтического знакомства звучала так: Дэвид представлял свое шоу в Берлине и в качестве ассистентки наугад вызвал девушку из зала. А девушка оказалась Клаудией Шиффер. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и уже через два месяца поняли, что хотят жить вместе. Поэтому совсем скоро они поженятся, а пока кудесник преподнес возлюбленной кольцо с редким цейлонским бриллиантом. Этот трогательный сценарий родился в голове Венди Лейстер, пиар-директора Копперфильда.

В начале 90-х популярность Копперфильда вдруг резко пошла на спад. Венди была уверена: причина - в нелюдимости Копперфильда. Он почти не выходил в свет, ни с кем не дружил, не встречался с женщинами. Он даже не был гомосексуалистом -нынче этим никого не шокируешь, - а просто затворником. Лейстер считала, что подобное поведение Дэвида заставляет людей считать Копперфильда закомплексованным импотентом. И тогда она вспомнила о Клаудии Шиффер.

Прекрасная пара - блондинка и брюнет, красивые, знаменитые. С пиар-службой, представляющей интересы Клаудии Шиффер, договорились быстро. По контракту «невеста» получала от «жениха» 250 тысяч долларов ежегодно плюс бонусы в виде подарков. Копперфильд на подарки не скупился. Чего стоит один «Дворец в облаках» - три верхних этажа знаменитой нью-йоркской высотки, которые он преподнес Клаудии со словами: «Место звезды -на небесах». Их «роман» длился почти шесть лет.

Кажется, они и сами почти поверили в возможность этого брака. Но все тайное когда-нибудь становится явным. В один прекрасный день еженедельник «Пари-Матч» вышел с разоблачительной статьей, где рассказывалось, что союз мага и красавицы - не божий промысел, а хитрый замысел их пиарщиков. В качестве неопровержимого доказательства приводился текст контракта. Никто так и не узнал, как этот секретный документ попал в руки журналистов. Но для Клаудии это уже не имело никакого значения.

Ее безупречная репутация рушилась на глазах, и нужно было принимать срочные меры по спасению. Адвокаты Копперфильда затеяли судебное разбирательство против газетчиков. Какое-то время Клаудиа и Дэвид еще изображали влюбленных, но было видно, что общество друг друга им в тягость.

Все-таки Клаудия никогда не была хорошей актрисой, даром что снялась в нескольких фильмах. Режиссер Абель Феррар, снявший «Затмение», и вовсе назвал ее «полной бездарностью». Что с его стороны было, конечно же, грубо и несправедливо. Красавица бездарностью быть не может. Красота сама по себе - дар.

Тим Джефферсон, миллионер из Ноттинг-Хилла и владелец галереи Hamiltons, тоже не сумел оценить этот дар. Похоже, он принял Клаудию за одну из тех моделей, с которыми джентльмену приятно выйти в свет, но еще приятнее проводить время наедине. Только Клаудия не хотела быть «одной из». Ненадежный статус «почти жены», прогулки на яхте и голубые коробочки от Тиффани не удовлетворяли ее амбиций. Она хотела все или ничего. Без всяких «почти». Поэтому она рассталась с Тимом. В конце концов, кроме Джефферсона в списке самых завидных женихов планеты журнала Forbes значилось еще 49 фамилий.

Личная жизнь

Мэттью Вон в этих списках не значился. Его личное состояние оценивалось в 12,5 миллионов долларов. По меркам Forbes - невеликие деньги. Вон - успешный кинопродюсер (судя по фильмам «Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш») и друг Гая Ритчи. В сравнении с 60 миллионами Клаудии Шиффер, ее красотой и известностью это почти ничто. Но Клаудиа влюбилась в Вона. Они познакомились в Нью-Йорке, на вечеринке у общих друзей.

Мэттью запомнил этот день навсегда: «Кто-то, кажется, Элтон Джон, стал подтрунивать над Клаудией, говоря, что она плохо заботится о сохранении своей красоты. Мол, красоту надо хранить в целлулоиде, то есть на кинопленке. Он указал на меня со словами: «Это Мэттью Вон. Ты не водишься с такими парнями, но он очень хороший продюсер и может дать тебе главную роль в какой-нибудь классной картине. Что скажешь, Мэттью?» Я тогда страшно разозлился. Терпеть не могу эти дурацкие приемчики. Ну, и выдал!

Вы, говорю, конечно, очень красивая женщина, но актриса никакая. Я видел пару фильмов с вашим участием. Поверьте, вам не надо сниматься в кино». Сказал так, и сам испугался. А она вдруг как захохочет! Я и не знал, что модели умеют так заразительно смеяться. Мне они всегда казались какими-то ненастоящими». На следующий день, чтобы загладить неловкость, Мэттью пригласил Клаудию поужинать.

Они проговорили три часа, и Клаудиа узнала, что среди чопорных англичан иногда встречаются очень милые люди. А Мэттью узнал, что даже необыкновенные красавицы бывают одиноки. На Рождество он подарил ей маленькую черепашку Тортугу - чтобы было о ком заботиться и кого любить. Но Клаудиа уже всем сердцем любила Мэттью. Спустя полтора года они поженились.


Событие, которого так долго ждали, что даже мама Гудрун перестала в него верить, состоялось на родине жениха в графстве Суффолк. Все было в высшей степени изысканно и дорого. Венчание в старинной церкви Святого Георга, ланч на 300 персон в замке Тюдоров, приобретенном незадолго до свадьбы за 7,3 миллионов фунтов. Платье невесты от Valentino, цветной хрусталь Baccara, музыка -диско 80-х, коллекционное шампанское Dom Perignon урожая 1955 года, закуска из яиц чайки и традиционный немецкий свадебный пирог.

Наутро после брачной ночи Мэттью Вон вышел на футбольное поле во главе команды англичан, чтобы сразиться в товарищеском матче с командой немцев под предводительством Бориса Беккера. Эксклюзивное право поведать миру о том, как веселились новобрачные и их знаменитые гости, Клаудиа заранее продала журналу Hello! за 650 тысяч фунтов. Поговаривали, что таким образом она отблагодарила владельца журнала Эдуарда Санчеса Хунко. Он в свое время выложил 100 тысяч долларов за фотографии обнаженной Клаудии на пляже на Майорке, но публиковать их не стал.

Жизнь Клаудии после свадьбы оказалась заполнена приятными хлопотами: нужно было обустраивать дом и улаживать формальности с графским титулом мужа. О том, что вышла замуж за графа, Шиффер узнала уже после свадьбы. Мать Мэттью призналась, что голливудский актер Роберт Вон вовсе не является отцом ее сына. Настоящего папу Мэттью зовут Джордж Альберт Харлей де Вер Дрюммон. Он носит титул графа и является крестником Его Величества короля Великобритании Георга VI.

Некогда молодой де Дрюммон увлекая красавицей-журналисткой Кэти Кидд. Увлечение было страстным, но непродолжительным, поэтому Кэти не стала сообщать графу о наследнике. Возможно, эта тайна так никогда бы и не вышла наружу, если бы не уязвленная материнская гордость Кэти. Ей было неприятно, что некоторые за глаза называют ее сына «мистером Шиффер», намекая на неравный статус супругов.

Пусть у Клаудии больше денег и известности, но она не может похвастаться благородным происхождением. Клаудиа на свекровь не обиделась. Напротив - обрадовалась. Когда-то она не смогла выйти замуж за принца, но граф - это почти принц. Именно Клаудиа настояла на том, чтобы муж изменил фамилию и подал прошение о присвоении ему наследного титула. Сына Клаудии, родившегося 30 января 2003 года, назвали Каспар Мэттью де Вер Дрюммон. Звучит куда благороднее, чем просто Каспар Вон.

В ноябре прошлого года у Каспара появилась сестренка Клементина. Несмотря на мрачные пророчества журналистов и астрологов, в семействе Шиффер-деДрюммон все хорошо. Кое-какие неприятности, конечно, случаются. Например, в замке, где живет Шиффер, обитает призрак молодой женщины - бывшей владелицы замка. А в мае 2003 года Клаудиа попала в автомобильную аварию вместе с маленьким Каспаром.

Но ведь не бывает совсем уж безоблачного счастья. В конце концов, как сказал знаменитый соотечественник Клаудии Иммануил Кант: «Счастье есть идеал не разума, а воображения». Клаудиа Шиффер слишком разумная особа, чтобы чувствовать себя совершенно счастливой. Поэтому она почти счастлива. Буквально в двух сантиметрах от идеала. И эти два сантиметра делают Шиффер неотразимой в глазах несовершенного человечества.