Оливия де Хэвилленд и Джоан Фонтейн

Голливудская красавица Оливия де Хэвилленд, прославившаяся ролью Мелани Уилкс в «Унесенных ветром», и не менее популярная в ту же эпоху звезда фильмов Хичкока Джоан Фонтейн - родные сестры. Но они долгие годы так яростно враждовали, что и зрители, и сами актрисы в конце концов забыли об их каком бы то ни было родстве.

Разница в возрасте у Оливии и Джоан была один год и четыре месяца: Оливия Мэри появилась на свет 1 июля 1916 года, Джоан - 22 октября 1917 года. Их отец, Уолтер де Хэвилленд, наследовал древнему британскому роду. Однако былая слава померкла, богатство истощилось, и в поисках лучших заработков и более комфортной жизни адвокат переехал в Японию и увез с собой жену, несостоявшуюся театральную актрису Лилиан Рьюз.

Дочери появились на свет уже в Токио. Оливия была настоящим подарком небес: ангельски красивая, здоровая, тихая и послушная малышка. А вот Джоан родилась хилой, страдала от экземы, почти не спала, кричала круглые сутки, чем изводила родителей и няньку, и стала источником страданий для сестры. Оливии казалось, что все внимание взрослых отдано младшей. Джоан же, как только начала подрастать и осознавать окружающий мир, заметила, как гордятся родители красивой и тихой Оливией, и тоже преисполнилась ревности и зависти.

Жизнь в Японии нравилась их отцу: в Лондоне Уолтер не мог позволить себе такой роскоши: слуги были покорны, местные нравы позволяли открыто содержать любовницу, юную красотку Йоки, исполнявшую в доме должность экономки.

Супруге, Лилиан, было не до ревности: у Джоан не проходила экзема, у Оливии началась астма. В конце 1919 года врач-британец посоветовал увезти детей в Англию. Уолтер вынужден был согласиться, но до родных берегов семейство так и не добралось. Во время остановки в Сан-Франциско девочки так разболелись, что продолжать путешествие оказалось невозможным.

Уолтер де Хэвилленд был настоящим британским снобом, американцев считал вульгарными и жить в Калифорнии не желал. Так что скоро он оставил Лилиан с двумя больными девочками на руках и вернулся в Японию. Но Лилиан была красивой женщиной, и у нее тут же появился поклонник, готовый опекать ее и решать все проблемы: весьма преуспевающий бизнесмен Джордж Милан Фонтейн. Он так часто посещал Лилиан, что маленькая Оливия однажды назвала его «дана-сан» - что означает «отец» по-японски. Это умилило его настолько, что Фонтейн решил начать хлопоты по бракоразводному процессу Лилиан и взял на себя все расходы. Де Хэвилленд легко согласился дать Лилиан свободу и тут же женился на Йоки-сан.

Джордж Фонтейн перевез Лилиан с дочерьми в престижный пригород в просторный особняк, окруженный абрикосовым садом. Фонтейн стал для Оливии и Джоан настоящим отцом и следил за тем, чтобы их воспитывали как викторианских барышень, хотя на дворе стояли лихие 1920-е годы. И осанки, и манеры у обеих малышек де Хэвилленд были безупречные. Но, к величайшему сожалению Джорджа Фонтейна, они обе были прирожденные актрисы, о чем он, считавший актерство чем-то сродни блуду, к его счастью, долгое время не догадывался.

Близкие по возрасту сестры часто ссорятся, но между малышками де Хэвилленд неприязнь доходила до ненависти. Оливии по-прежнему казалось, что Джоан своими болезнями и капризами крадет у нее внимание взрослых, и она старалась отомстить, как умела. Например, рвала и портила платья, из которых вырастала. Отчим считал, что девочек следует приучать к бережливости и что младшая должна донашивать за старшей. В результате Джоан всегда ходила в заштопанной одежде.

Оливия умело скрывала гнев и обиду, чтобы не расстраивать маму. В школе она поражала всех сдержанностью и доброжелательностью, прекрасно училась, и Оливию постоянно ставили в пример Джоан, куда менее способной и к тому же не в меру эмоциональной. Когда девочкам случалось подраться, всегда виноватой выходила Джоан. Хотя бы потому, что она не умела вовремя остановиться и вопила во всю глотку, тогда как Оливия дралась озлобленно и молча.

Да и зачинщицей драк, как правило, была младшая. Зато старшая искусно ее провоцировала. В возрасте девяти лет Оливия заболела корью и написала шутливое «завещание»: «Оставляю Джоан свою красоту и всех тех мальчиков, которые могли бы в меня влюбиться. Это лучше, чем то, что у нее имеется, то есть - ничего!» Джоан не смогла простить сестре эту шутку до самой смерти...

В шестнадцать лет Оливия переехала жить к знакомым. Якобы ей было так ближе ходить на курсы машинисток. На самом деле она записалась в студию при местном театре. Но, будучи девушкой благоразумной, курсов машинописи не оставляла и была готова пойти в выбранный отчимом колледж и стать учительницей, если вдруг актерский дебют будет неудачен.

Но первая же роль, Алиса в Стране чудес, сыгранная Оливией де Хэвилленд на подмостках Театра Сарато-ги, сделала ее звездой местного масштаба. Позже она вспоминала: «Впервые меня посетило волшебное чувство, что я одержима героиней, которую я играю. Я по-настоящему ощутила себя Алисой, а когда двигалась по сцене, то на самом деле бродила по Стране чудес. В первый раз в жизни я не просто получила удовольствие от игры, но почувствовала любовь к игре».

Следующей была роль шаловливого духа Пака в спектакле «Сон в летнюю ночь», и именно в этой роли Оливию увидел австрийский режиссер Макс Рейнгардт, собиравшийся ставить свою версию шекспировской пьесы. Он был так впечатлен ее красотой, великолепной дикцией и грацией, что совсем еще юную, едва окончившую школу и нигде не обучавшуюся актерскому мастерству Оливию позвали дублершей на роль одной из главных героинь, Гермии. А дальше все было, как в голливудских мелодрамах: актриса заболела накануне премьеры, Оливия вышла на сцену вместо нее и сыграла так блестяще, что Рейнгардт предложил ей сняться в фильме на основе спектакля.

В 1935 году на экраны Америки вышли целых четыре фильма, в которых снималась новая кинозвезда Оливия де Хэвилленд. Причем четвертым ее появлением на экране стала роль Арабеллы Бишоп в масштабной экранизации романа «Одиссея капитана Блада», где партнером девятнадцатилетней Л Оливии стал Эррол Флинн, истинная звезда начала 1930-х.

Флинн не смог устоять перед красотой юной актрисы, однако мисс де Хэвилленд обладала умением не отвергать влюбленного мужчину, но и не позволять ему слишком много. Романтическая дружба связывала их несколько лет, и они снялись вместе в восьми фильмах, так что зрители уже воспринимали Оливию и Эррола как пару.

Оливия подписала долгосрочный договор с кинокомпанией Warner Brothers Production. Ей предлагали одну роль за другой, и ее карьера шла только по восходящей. Гонорарары позволили снять квартиру, куда вскоре переехала ее мать. Лилиан пришлось расстаться с Фонтейном. Он потребовал, чтобы она выбирала между ним и своей «падшей» дочерью. Лилиан выбрала дочь и стала для нее ангелом-хранителем: постоянное присутствие матери рядом спасало Оливию от домогательств со стороны продюсеров и грязных сплетен.

Джоан тем временем успела поссориться с матерью и отчимом, сбежать к отцу в Японию, поссориться с отцом и мачехой (впоследствии она утверждала, будто Уолтер де Хэвилленд питал к ней кровосмесительные чувства) и вернуться в США, где обнаружила, что жить ей придется в тени славы Оливии. Она сопровождала сестру на вечеринки и приемы, о которых в прежние времена и мечтать не смела, но тем сильнее она завидовала успеху Оливии. В мемуарах она писала: «Все, что делала мама, было ради Оливии. Теперь Оливия стала главой семьи, ее баловали, над ней тряслись, ей подчинялись... А Джоан стала сносной кухаркой, экономкой и шофером арендованного «Форда» - словом, девочкой на побегушках. В конце концов, за квартиру платила именно Оливия».

Джоан решила, что тоже хочет стать актрисой, и сообщила, что отправляется на кастинг. Лилиан заявила, что сначала младшей дочери придется придумать псевдоним: «Двух де Хэвилленд в Голливуде быть не должно».

Джоан рассказывала, будто однажды она сидела с друзьями в ресторане и к ней подошла гадалка, у которой она и спросила, какой псевдоним ей лучше всего взять. «Тот, что заканчивается на букву «н»!» - прозвучало в ответ. Джоан взяла фамилию отчима. Возможно, историю с гадалкой она придумала... Зато под фамилией «Фонтейн» она добилась славы. Правда, произошло это не сразу: сначала была череда мелких и неудачных ролей.

Оливия продолжала регулярно воплощать на экране образы добродетельных красавиц. Браться за роли положительных героинь в 1930-е годы было рискованно, все выдающиеся актрисы предпочитали роли великолепных стерв. В пику этой моде Оливия отточила свой талант, играя доброту, нежность и склонность к самопожертвованию. Она утверждала, что положительные роли труднее и требуют большей самоотдачи. Когда продюсер Дэвид Селзник начал подбор актеров для экранизации романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», он сразу же решил предложить Оливии роль Мелани.

Правда, по книге, Мелани Уилкс некрасива и во всем уступает Скарлетт, а Оливия де Хэвилленд была признанной голливудской красавицей: журналисты пели дифирамбы ее оленьим глазам и ярко очерченным губам, сравнивали ее нежное лицо то с магнолией, то с гарденией. Но Оливия заинтересовалась ролью и была уверена, что сумеет подать себя так, чтобы не затмить актрису, которую возьмут на роль Скарлетт.

Отчасти получить эту роль ей помогла Джоан. Она не прошла пробы на роль Скарлетт. Ей предложили пройти пробу на роль Мелани: на тот момент договор с Оливией еще не был заключен, но Джоан решила не пробоваться на роль, главной претенденткой на которую была ее сестра.

В роли Мелани Оливия была идеальна, даже партнеры по съемочной площадке восхищались ее работой. А нервная и склонная к истерикам Вивьен Ли нашла в Оливии друга и душевную опору на все время съемок и даже успокаивала Оливию, которую номинировали на «Оскар» за лучшую второстепенную женскую роль, но награду получила чернокожая актриса Хэтти Макдэниэл, сыгравшая Мамушку.

Единственной проблемой для Оливии стало то, что в период работы над «Унесенными ветром» она впервые влюбилась. Знаменитый плейбой и миллионер, авиатор и кинопродюсер Говард Хьюз относился к Голливуду как к своим охотничьим угодьям, крутил романы то с одной актрисой, то с другой, выбирал самых недоступных и умел найти индивидуальный подход к каждой из своих жертв.

Оливия де Хэвилленд привлекала его не только красотой и талантом, но также имиджем безгрешной девицы: она так много работала, что крутить романы ей было просто некогда.

Хьюз, умело взявшись за дело, смог покорить сердце Оливии, но не заполучил ее в любовницы. Говард то демонстрировал отчаянную влюбленность и полную покорность всем ее желаниям, клялся в любви и говорил, что лишь она одна может спасти его и помочь упорядочить его жизнь. То заявлял, что не собирается связывать себя узами брака и Оливии придется подождать лет до пятидесяти: тогда, быть может, он на ней женится. Во время всего периода съемок в «Унесенных ветром» Хьюз еженедельно посылал ей 13 белых орхидей. Он знал, что Оливия суеверна, что ее будет радовать факт внимания с его стороны и одновременно с этим она будет терзаться из-за «несчастливого» числа подаренных цветов.

Когда Хьюз окончательно измучил Оливию, она заявила, что разрывает с ним отношения. Но просто так отпустить ее авиатор не мог. Хьюз знал, что у Оливии с детства сложные отношения с сестрой, и решил уязвить строптивую возлюбленную, сделав предложение руки и сердца Джоан. Объяснение произошло в ночном клубе, под рев оркестра, и Джоан едва понимала, о чем он говорит. А когда расслышала, то сразу же его отвергла: она понимала, что Хьюз делает это из мести Оливии. Однако листок бумаги, на котором Хьюз записал для нее свой телефон, сестре показала - чтобы не задавалась: Джоан к этому времени тоже стала звездой.

Судьбоносную роль в ее жизни, как и в карьере Оливии, сыграл Дэвид Селзник. Он предложил Джоан главную роль в экранизации бестселлера пусть меньшего масштаба, нежели «Унесенные ветром», но все же нашумевшего: «Ребекки» дафны Дюморье. Иа роль миссис де винтер, которая, кстати, на протяжении всего романа оставалась безымянной, претендовали многие выдающиеся актрисы, в том числе и Вивьен Ли, супруга Лоуренса Оливье, которого уже утвердили на главную мужскую роль Макса де Винтера. Но Вивьен никак не могла выйти из образа строптивицы Скарлетт и провалила пробы.

Миссис де Винтер хотели видеть кроткой и покладистой, и такие роли обычно удавались Оливии де Хэвилленд. Но ее съемочный график был плотно расписан, к тому же Селзник хотел менее яркий типаж. Джоан с ее светлыми глазами и русыми волосами показалась ему подходящей. И почему бы ей не сыграть так, как умеет ее сестра? И Джоан сыграла. Даже нарочитая грубость Лоуренса Оливье, который не мог простить Фонтейн того, что она «увела» роль у его жены, не могла сбить ее с курса. Режиссером фильма был Альфред Хичкок. У него с Джоан сложились очень теплые отношения. Неудвительно, что именно Хичкок разглядел в Джоан Фонтейн талант не меньший, чем у ее знаменитой сестры, и помог ее таланту реализоваться.

Джоан номинировали на «Оскар» за лучшую главную роль. Правда, награда досталась Джинджер Роджерс, но начало было положено - о Джоан заговорили как о настоящей звезде. И самое главное - талант Джоан признал главный критик: ее мать. Правда, с некоторой оговоркой. «В обычной жизни Джоан кажется мне претенциозной, но на экране она ведет себя естественно», -заявила в интервью Лилиан Фонтейн.

В 1942 году соперничество между сестрами достигло невиданного накала, когда обе были номинированы на «Оскар»: Оливия - за роль в фильме «Задержите рассвет», Джоан - за роль в фильме Хичкока «Подозрение». Тогда еще церемония проводилась в зале, похожем на ресторанный, так что сестры сидели за одним столом и с замиранием сердца ждали, когда же объявят результат. Репортеры отметили, что сестры смотрели друг на друга, когда прозвучало имя победительницы: ею стала Джоан Фонтейн.

Джоан вспоминала: «Название фильма утонуло в криках, свисте, овациях. Я замерла на месте. Прямо передо мной, по другую сторону стола, сидела Оливия. «Давай же, иди», - сказала она командным тоном. Что же я натворила! Наша детская вражда, дерганье за косички и драки, во время одной из которых Оливия сломала мне ключицу, закружились в калейдоскопе образов. Я была полностью парализована. Я подумала, что Оливия сейчас прыгнет на меня через стол и вцепится мне в волосы».

Оливия любезно и тепло поздравила сестру. А Джоан сияла от счастья: она отобрала победу не просто у другой актрисы, но у своей извечной соперницы - у старшей сестры.

Джоан хотелось опередить Оливию во всем. И замуж она непременно хотела выйти первой. В 1939 году она сочеталась браком с актером Брайаном Ахерном. Он тоже был англичанином и приехал в США в надежде покорить Голливуд. Джоан писала в мемуарах: «В 21 год мне по-прежнему хотелось быть под чьей-то защитой, чтобы меня обнимали надежные руки. Сколько у меня было временных домов? Сколько временных работ?.. Ко времени встречи с Брайаном я казалась себе мячиком в руках судьбы».

Если Джоан ждала от Брайана защиты и опеки, то она выбрала не того мужчину, и это стало ясно накануне свадьбы. Все хлопоты с организацией торжеств, с приглашениями для гостей и прессы взяла на себя Джоан, хотя в тот период она снималась в «Ребекке». А накануне свадьбы ей позволил приятель Брайана и заявил, что Ахерн отказывается жениться. Он передумал и не готов к такому шагу. Джоан пришла в ярость. Ее уязвило не столько предательство жениха, сколько собственный крах в глазах всего света. Она попросила передать, что Брайан может развестись с ней хоть на следующий день, но на свадьбу явиться обязан.

Потрясенный ее напором, Ахерн явился. Зато опоздала сама Джоан. Преклоняя вместе колени перед алтарем, Брайан прошипел своей невесте: «Это последний раз, когда тебя дожидаюсь». Супруги поселились в особняке Брайана на Беверли Хиллз. Джоан с удовольствием демонстрировала семейную идиллию журналистам, друзьям,
матери и сестре. Но на самом деле брак стал для нее кошмаром: в постели Брайан был груб и исполнение супружеских обязанностей превратилось для Джоан в пытку.

Война на время примирила сестер. Оливия и Джоан вместе работали в госпитале медсестрами, вместе выступали на вечерах, которые проводила для военных учрежденная актрисой Бэтт Дэвис благотворительная организация Hollywood Canteen. Но главным делом для Оливии в те годы стало противостояние с киностудией Warner Brothers Production. По существовавшим законам актер, подписавший контракт, обязан был играть все роли, которые ему предлагает киностудия. Оливия с помощью юристов смогла добиться большей творческой свободы для исполнителей, что впоследствии было названо «прецедент де Хэвилленд». Продюсеры твердили, что никто никогда больше не станет снимать Оливию, однако уже в 1946 году ей удалось заключить новый контракт.

Джоан в этот период много снималась, много путешествовала, научилась управлять воздушным шаром и самолетом, на съемках с наслаждением проделывала рискованные трюки. На самом деле она была глубоко несчастна в браке и искала любые предлоги, чтобы находиться подальше от Брайана. однако на развод джоан подала только в 1945 году, когда у нее наготове был уже следующий претендент на роль мужа: продюсер Уильям дозье.

в 1946 году обе знаменитые сестры вышли замуж: 2 мая - Джоан, вторым браком; 26 августа - Оливия, первым.

К тридцати годам большинство голливудских актрис сменили несколько мужей и любовников. Оливия считалась старой девой. Она жила с матерью и никаких пикантных историй с ее именем связано не было, что чрезвычайно интриговало журналистов. Избранником Оливии стал человек, по мнению окружающих совершенно ей неподходящий. Маркус Гудрих был мужчиной грубоватым, замкнутым, на 18 лет старше Оливии, с несложившейся карьерой: кем только он не побывал за свою жизнь - и журналистом, и моряком, и менеджером, но ни в чем не преуспел. К моменту знакомства с Оливией Маркус только что выпустил книгу: она не слишком хорошо продавалась, но Гудрих винил в этом примитивные вкусы американских читателей.

Оливию он покорил тем же, чем когда-то покорил ее Говард Хьюз: утверждением, что он в ней нуждается и что только она поможет ему найти свое место в мире и стать счастливым. Только после свадьбы Оливия узнала, что Гудрих был четырежды женат... Когда весть об этом дошла до Джоан, она не смогла сдержаться и заявила в присутствии журналистов: «Жалко, что у мужа Оливии было так много жен и всего-навсего одна книга!» Видимо, удар был нанесен в тот момент, когда Оливия была особенно уязвима. Она обиделась настолько серьезно, что отказалась общаться и разговаривать с Джоан.

В 1947 году Оливия получила «Оскар» за картину «Каждому свое». Вручала награды в том году Джоан Фонтейн. Оливия взяла статуэтку из ее рук, но от объятий уклонилась. На глазах у всех присутствовавших на церемонии она продемонстрировала неприязнь, которую испытывала к сестре.

После этого они не разговаривали еще пять лет. За это время Оливия родила сына Бенджамина, была номинирована на «Оскар» в 1949 году, получила второй «Оскар» в 1950 году за роль в фильме «Наследница» и окончательно разочаровалась в браке. Джоан родила дочь Дебору, сыграла главные роли в фильмах «Письмо незнакомки», «Рожденная быть плохой» и «Айвенго», начала сниматься в телесериалах, что требовало от кинозвезды немалой отваги, и тоже разочаровалась в браке. Джоан развелась с Дозье в 1951 году, снова опередив Оливию, которая решилась на развод с Гудрихом только два года спустя.

В 1951 году Джоан отправилась в турне по странам Латинской Америки. В Перу с ней произошло событие, оказавшее огромное влияние на ее жизнь. Когда Джоан любовалась Мачу Пикчу, к ней подбежала девочка, собиравшая милостыню у американских туристов: оборванная, грязная, искусанная насекомыми, со спутанными волосами... Вернувшись в отель, Джоан никак не могла изгнать из памяти образ этого заброшенного ребенка. Она решила найти ее и забрать с собой. Родители семилетней Мартиты Калдерон были только рады избавиться от лишнего рта.

Джоан хотела дать Мартите хорошие условия для жизни и качественное образование, но при этом не удочеряла ее, чтобы, повзрослев, девочка могла решить, где она захочет жить - в США или в Перу. Оформление опеки произошло легко и быстро. В 1950-е годы усыновление детей из стран третьего мира еще не стало для Голливуда модным явлением. Более того - Джоан всех шокировала этим поступком. Но ее дочь Дебби хорошо приняла Мартиту. И продюсер Колли-ер Янг, с которым Джоан в ту пору находилась в романтических отношениях, тоже поддержал ее в этом решении. Он вообще очень любил детей, а обе девочки привязались к нему, что повлияло на решение Джоан: в 1952 году она вышла замуж за Янга.

Но семейное счастье снова было недолгим. Уильям Дозье мстил Джоан за развод. Он, например, запретил ей вывозить Дебби из страны. Спутницей актрисы в международных поездках стала ее приемная дочь Мартита, а Дебби коротала время в престижном пансионе. Сама того не сознавая, Джоан повторяла ошибки собственной матери: девочки, вначале полюбившие друг друга, теперь начали соперничать. Дебби завидовала, что Мартита больше находится в обществе Джоан, и подчеркивала, что зато она - родная дочь, тогда как Мартита хвасталась близостью с Джоан.

Но не это было самым худшим. Достигнув подросткового возраста, Мартита из прелестной доброй девочки превратилась в настоящее чудовище. Учиться она не хотела, легко впадала в буйство, и психиатры строили неутешительные прогнозы. А в 16 лет она и вовсе сбежала из дома, решив, что Джоан хочет отправить ее назад в Перу.

Чем хуже становились отношения Джоан с детьми, тем напряженнее были и ее отношения с мужем, ведь их брак с Коллиером Янгом держался на заботе о детях. В 1961 году они развелись.

Джоан еще раз попытала счастья: в 1964 году она вышла замуж за богатого плейбоя и репортера Альфреда Райта-младшего. Альфред мечтал о ребенке, он радовался, когда Джоан забеременела, но, когда у нее случился выкидыш, охладел к ней настолько, что принялся активно ей изменять. В конце концов слухи о его изменах дошли до Джоан. В 1969 году она подала на развод.

Оливия замуж больше выходить не собиралась, считая, что супружеские отношения только мешают творчеству. Она решила упорядочить свою жизнь, сделать ее спокойной и комфортной для всех: для сына, для матери и для себя самой. Однако всего через год после развода с Маркусом Гудрихом она, влюбившись во французского журналиста Пьера Таланте, пересмотрела свои планы. Пьер был совершенно не похож на Маркуса, и Оливия верила, что он станет для нее добрым, заботливым и понимающим другом.

Французские законы запрещали брак католика с разведенной женщиной, к тому же иностранкой. Оливии пришлось переехать во Францию и прожить там 9 месяцев, прежде чем власти разрешили им с Пьером обвенчаться. Оливия поселилась в парижском доме Пьера и попыталась стать образцовой французской домохозяйкой. Попытки вжиться в новую среду она с юмором описала в книге «Это есть у каждого француза». Публика была заинтригована названием, но оказалось, что Оливия имела в виду печень.

В 1956 году у них с Пьером родилась дочь Жизель. Обязанности жены и матери двоих детей Оливия весьма успешно сочетала с интенсивными съемками. Но в конце концов актриса победила в ней женщину - в 1962 году она переехала в Нью-Йорк, чтобы играть в театре, и Пьер воспринял это как измену. Супруги оказались на грани развода, но решили сохранить брак ради Жизель, которая росла очень эмоциональным и чувствительным ребенком.

Они продолжали жить под одной крышей, но обговорили, что отныне их отношения будут не более чем дружескими, что оба имеют право на любовные связи, только необходимо соблюдать осторожность и не давать журналистам поводов для скандальных статей. Этой частью договора пользовался только Пьер. Оливии было не до любовных интрижек: слава актрисы угасала.

«Знаменитости не могут вечно оставаться на гребне волны. Это против всех законов жизни», - сказала Оливия де Хэвилленд в одном из интервью. Она больше не была звездой первой величины, но не представляла жизнь без кинематографа и продолжала сниматься. Тогда как многие голливудские звезды ее масштаба предпочли уйти в абсолютное затворничество, чтобы навсегда остаться в памяти зрителей молодыми. Оливия никогда не пыталась омолодиться с помощью пластических операций. Она позволила себе красиво стареть и выбирала роли, соответствующие возрасту.

Завершив театральную карьеру, Оливия вернулась в Париж. Ее сын Бенджамин стал выдающимся математиком, но еще в возрасте 19 лет ему поставили диагноз «лимфома Ходжкина». Несколько десятилетий семья жила под дамокловым мечом опаснейшей болезни, которая в любой момент могла убить Бенджамина. Он прожил 43 года.

Ее дочь Жизель оказалась девушкой со склонностью к тяжелым депрессиям, к тому же ее личная жизнь не сложилась. В 1998 году Оливии пришлось одновременно поддерживать Жизель во время очередного обострения депрессии и быть сиделкой подле умирающего от рака Пьера.

Джоан жила в Калифорнии, в маленьком городке Кармел, в компании собак: их у нее всегда было много. Отношения с дочерью Деборой были сложные. Да и со всем миром - тоже... Но особенно остро она продолжала переживать вражду с Оливией.

Казалось бы, с годами соперничество двух сестер, теперь уже бывших кинозвезд, должно было уйти в прошлое. И краткие периоды перемирия действительно случались. Но потом они снова ссорились.

Джоан обижалась на Дебору, которая любила приезжать к тете Оливии и гостить у нее по нескольку недель. Еще сильнее она рассердилась, когда узнала, что Мартита поддерживает отношения с Оливией: только от сестры она узнала о замужестве своей приемной дочери.

Окончательный разрыв произошел в 1975 году, когда умерла их мать, Лилиан Фонтейн. Джоан не присутствовала на похоронах и позже обвинила Оливию в том, что та ничего не сообщила ей и не дала возможности попрощаться с матерью. Оливия утверждала, что посылала Джоан сообщения о тяжелом состоянии Лилиан, но Джоан «как всегда было некогда».

В 1978 году Джоан издала автобиографию под названием «Не на ложе из роз», в которой написала про Оливию много неприятных откровений. Это выглядело как вызов, но Оливия не отреагировала.

В 1987 году их обеих пригласили на юбилейную церемонию «Оскар». Случайно гостиничные номера сестер оказались по соседству. Когда Джоан об этом узнала, она немедленно покинула отель и на церемонии не появилась.

В 2008 году отмечали столетие со дня рождения Бэтт Дэвис. На торжество пригласили всех оставшихся в живых кинозвезд ее эпохи. В том числе - Оливию де Хэвилленд и Джоан Фонтейн. Джоан согласилась приехать, только когда узнала, что Оливии не будет, потому что она в очередной раз выхаживала впавшую в депрессию дочь. Но потом, видимо, депрессия Жизель стала менее острой, и Оливия, некогда дружившая с Бэтт Дэвис, решила все же посетить мероприятие. Когда Джоан узнала об этом, она сдала билеты на самолет.

Она опередила Оливию и скончалась во сне 15 декабря 2013 года на 97-м году жизни. На следующий день Оливия впервые с 1975 года упомянула вслух имя сестры, выступив с коротким заявлением о том, как она потрясена известием о смерти Джоан и как скорбит об этой утрате. Она была искренна. Ведь когда Джоан в очередной раз «опередила ее», она осталась последней. Последней живой звездой «золотого века» Голливуда.