Это было настолько светлое чувство, что на защиту влюбленных однажды встал весь Остин, столица штата Техас. Уильям Портер действительно любил свою "маленькую Атоль" больше жизни и, когда она умерла, предпочел исчезнуть. Вместо него на свет появился писатель О. Генри (Уильям Портер).
В рассказах О. Генри почти нет героинь. А если кому из героев и случалось влюбиться, то автор не слишком задумывался над портретом возлюбленной. Он неизменно наделял ее роскошными каштановыми волосами, «прехорошенькими розовыми ушками» и глазами «цвета южной ночи». Именно такие волосы, ушки и глаза были у его любимой Атоль. Представить себе иной образ, способный вдохновить мужчину на романтические безумства, О. Генри просто не мог.
Дело в том, что до двадцати лет Уильям Сидни Портер, более известный миру как О. Генри, испытывал к женшинам только одно чувство - презрение. Связано это было с обстоятельствами жизни юного Уильяма. Он родился 11 сентября 1862 года в провинциальном городке Гринсборо, в Северной Каролине. Рано остался без матери, умершей от туберкулеза, и был взят на попечение бабушкой и тетей.
Правда, был еще отец - доктор Олджернон Портер, умница и добрейшей души человек, но имевший пристрастие к алкоголю и к изобретательству всякого рода диковинок Броде автоматического гребешка или электрических тшц для вязания. Эти увлечения мешали доктору принимать сколько-нибудь деятельное участие в воспитании сыновей, то есть самого Билли и его старшего брата.
Нелегкую миссию взяли на себя женщины семьи Портер. Бабка Билли была суровой властной старухой, лицом походившей на Бенджамина Франклина, но не обладавшей столь просвещенным мировоззрением. Зато она была лучшей акушеркой в Гринсборо. И все дамы городка, случись им оказаться в интересном положении, неизменно попадали в дом Портеров. Они поверяли мамаше Портер свои секреты, не смущаясь присутствием маленького мальчика, полагая, что по малолетству он вряд ли понимает, о чем речь.
Но Билли был необыкновенным мальчиком. Читать он выучился годам к четырем. К шести уже успел основательно проштудировать анатомический атлас и пришел к выводу, что человек изнутри выглядит довольно непривлекательно. Билли попытался выяснить у своей бабки, все ли надушенные дамы в нарядных шляпках устроены одинаково, и получив утвердительный ответ, преисполнился к ним глубочайшим презрением.
По этой же причине он совершенно охладел к чтению романов. Герои Дюма, Вальтера Скотта, Гюго беспрестанно влюблялись в прекрасных дам. И пусть их героини не сплетничали о слугах, как знакомые ему дамы Гринсборо, не носили шляпок из галантерейной лавки Крюгера и даже, кажется, не беременели. Все равно они были недостойны тех высоких чувств, которые испытывали к ним мужественные, но не проницательные герои. Так что уж лучше читать толковый словарь Уэбстера. Что мальчик и делал с удовольствием, не характерным для его юного возраста.
Можно себе представить, как при таких умонастроениях Билли воспринял известие о том, что ему предстоит учиться в школе для девчонок. Ее учредителем и директором была родная тетка Билли, миссис Эвелина Портер. Поэтому на семейном совете это решение признали наиболее разумным. Во-первых, мальчик будет под присмотром родных, во-вторых, не нужно платить за его обучение, и, наконец, девочки не научат Билли ничему дурному. Дальнейшие события показали, что женщины были слишком оптимистичны в своих прогнозах.
Пребывание в женском колледже еще больше усилило неприязнь Билли к лицам противоположного пола. Локоны, оборки, ужимки и записочки соучениц совершенно не трогали юного Портера. Все годы обучения он демонстративно держался в стороне. Внимание к одноклассницам проявлялось исключительно в том, что время от времени он рисовал на них довольно едкие карикатуры.
Тетя Эвелина уже стала задумываться о противоестественности такого поведения, как вдруг произошел случай, который разом опроверг все ее сомнения касательно сексуальной ориентации племянника. И одновременно дал повод для нового, куда более серьезного беспокойства. Уильям Сидни Портер и старшеклассница Сара Линдсей Коллман были застигнуты в самом недвусмысленном положении.
Предпринятое миссис Эвелиной Портер расследование показало, что подобное положение ее племянник и воспитанница принимали не в первый раз, ибо Сара была беременна. Ей было 17 лет, Биллу - 14. История умалчивает о том, как тете Лине удалось замять скандал. Полагают, что не без врачебной помощи бабушки Билли. Вскоре соблазнительница была отчислена из школы.
Однако и Билли гам не задержался. Сначала его отправили помогать вести бухгалтерию в магазин дяди Кларка, а затем - на техасское ранчо, принадлежавшее другу семьи Ричарду Холлу. Предполагалось, что там больше свежего воздуха, больше физических нагрузок, полезных для
молодого организма, и совсем нет школьниц.
История с Сарой не прибавила в глазах Билли уважения к женщинам. Но и жизнь на ранчо среди «настоящих мужчин» ему не понравилась. Ковбои книг не читали. А Уильям Портер без книг свою жизнь не представлял и умудрялся находить их даже в техасской глутпи. Он перечитал всего Шекспира, Гкзо, Тенни-сона, Смоллетта, Юма.
Память у Портера была феноменальная, поэтому он мог цитировать любимых авторов страницами. Кроме того, он стал изучать иностранные языки и по самоучителям сносно выучился говорить и читать на немецком, французском и испанском. За пару лет он превратился в прилично образованного молодого человека, хотя его образование и носило довольно хаотичный характер.
Весной 1884 года молодой Уильям Портер отбыл в Остин, столицу штата Техас. После общения с техасскими скотоводами здешние обитатели казались Портеру милыми просвещенными людьми. Но не долго. Даже при том, что молодого Портера было трудно назвать карьеристом, должность картографа в местном географическом обществе угнетала его самолюбие своей бессмысленностью и бесперспективностью.
Избавление явилось в розовощеком лице мистера Роуча, председателя того самого общества, в котором трудился Портер. Именно он предложил Уильяму написать в местный юмористический журнал «Роллинг Стоун» статью о работе возглавляемого им общества.
Рассказ Портера о буднях ненавистной ему конторы получился таким смешным, что главный редактор еженедельника немедленно предложил молодому автору работу. Роуч, конечно, пообижался, но недолго. Тем более вскоре выяснилось, что его приемная дочь Атоль неравнодушна к молодому репортеру.
Никто не называл ее просто по имени. Исключительно «крошка Атоль» или даже «прелестная крошка Атоль». Она действительно была крошкой и вне всякого сомнения прелестной. Ладная, тоненькая, большеглазая, с великолепными волосами цвета, который принято определять как каштановый, но на самом деле он более всего напоминал по оттенку кленовый сироп.
Те, кто знал крошку Атоль ближе, называли ее еще и «колючкой Атоль». В дополнение ко всем своим достоинствам крошка Этол была остра на язык и довольно язвительна. И, хотя образование ее ограничивалось курсом каких-то сомнительных наук, прослушанным в пансионе, в беседе с кавалерами она не терялась. И, если иногда крошке Этол случалось переврать какую-нибудь цитату из классиков литературы, никто не осмеливался пенять ей на это. Разве что Уильям Сидни Портер, еще не вполне постигший науку обращения с девушками.
Они встретились на балу того самого географического общества, где Уильям выступал уже не в качестве картографа, а в роли репортера местной газеты. Этол же, как всегда, была первой красавицей вечера. Разумеется, она ничуть не сомневалась в произведенном ею впечатлении, но, желая закрепить успех, произнесла, как ей казалось, весьма кстати какую-то фразу из Шекспира. Уильям рассмеялся и заметил. что цитата звучит не так. Атоль вспыхнула. Именно так и начинается добрая половина всех любовных историй.
Дальнейшее развитие событий на языке остинских кумушек звучало так: «Мистер Портер был несколько неосторожен в своих ухаживаниях, поэтому маленькой мисс Роуч пришлось идти под венец без оглашения помолвки». Проще говоря, крошка Атоль забеременела, и влюбленные поженились без родительского благословления.
Знай мистер и миссис Роуч о положении своей дочери, они бы и не стали препятствовать счастью молодых. Но Этол не решилась шокировать их подобным признанием. Поэтому, когда Уильям Портер честь по чести явился просить ее руки, мистер Роуч посоветовал жениху подождать еще годик-два - Этол еще слишком молода, чтобы выходить замуж, ей едва минуло 17.
Дело, впрочем, было не в возрасте невесты, а в том, что жених был неприлично беден. Справедливости ради заметим, что родители Атоль очень сожалели об этом обстоятельстве. Молодой человек им нравился. И они никак не ожидали, что он решится похитить самое дорогое, что у них есть.
Однако Портер недаром провел два года среди техасских ковбоев. В назначенный день Атоль в сопровождении служанки вышла из дома. На углу улицы с девушками поравнялась повозка. Сильные мужские руки подхватили Этол, а к ногам служанки упало письмо, адресованное мистеру Роучу.
«Глубокоуважаемый мистер Роуч! Осудили ли бы вы умирающего от голода и жажды человека, который ради спасения жизни забрался к вам в сад и сорвал гроздь винограда? Так не откажите же и мне в прощении. Ибо я и есть тот самый умирающий. Без вашей дочери мне нет жизни. Только поэтому я решился похитить ее у вас. Смею вас заверить, наш брак, как и положено, будет зарегистрирован в мэрии и освящен в церкви. С надеждой на снисхождение, Уильям Сидни Портер».
Прочитав это послание, мистер и миссис Роуч пришли к выводу, что Портер, конечно, наглец, каких свет не видывал, но, в общем, славный малый и, по всему видать, очень любит Атоль. Однако молодые должны осознать, как дурно они поступили, поэтому пусть пока поживут без родительской поддержки.
И молодые зажили своим умом. Сняли часть дома, «затерявшегося в закоулке подобно нижнему фа-диез фортепьянной клавиатуры». Скудных репортерских заработков Уильяма едва-едва хватало на жизнь, поэтому в доме четы Портеров, как у героев рассказа «Дары волхвов», «царила не то чтобы вопиющая нищета, но красноречиво молчащая бедность». И тем не менее, когда мистер Уильям Сидни Портер возвращался домой и поднимался к себе на самый верхний этаж, его неизменно встречал возглас «Билли!» и нежные объятия миссис Портер.
Уильям был готов на все, чтобы обеспечить жену. Когда старый друг его тетушки, тот самый Ричард Холл, владелец техасского ранчо, переехал в Остин и занял пост комиссара по земельным делам, Уильям устроился к нему на должность конторщика - вести земельный реестр. Работа была скучная, но давала дополнительных 20 долларов в неделю. Это было куда больше, чем гонорары за заметки в «Роллинг Стоун» и юмористические рассказы, которые печатали в «Детройт фри пресс».
Однако супругам предстояло испытание куда более серьезное, чем нехватка денег, - их первенец родился мертвым. Родители страшно горевали. Но молодость и жизнелюбие взяли свое, и через год Атоль родила чудную девочку Маргарет. К тому времени молодые супруги уже помирились с родителями. Более того, увидев, какой Билли заботливый муж и нежный отец, те принялись изо всех сил помогать молодым. Особенно Портер сдружился с тестем. Они даже вместе пели в хоре местной пресвитерианской церкви.
Кроме того, мистер Роуч с большим уважением относился к литературным талантам своего зятя. И, если между молодыми супругами случались какие-то размолвки, отец Этол неизменно становился на сторону Уильяма.
На службе все привыкли к его опозданиям, так как знали, что миссис Портер провожает мужа на работу, как на войну: сначала долго-долго целует его на крыльце, а потом так отчаянно машет платочком в окошке, что мистеру Портеру приходится по нескольку раз возвращаться и утешать супругу.
И, если бы не ответственность перед тестем, он бы и вовсе бросил службу. Но мистер Роуч выхлопотал для него место старшего кассира в Первом национальном банке Остина, использовав для этого свои связи, и он не мог его подвести. Хотя кассиром Уильям был плохим. Но работа в банке, в отличие от нерегулярных литературных заработков, давала гарантированное жалование. На эти деньги можно было жить и даже кое-что откладывать.
Портеры обзавелись собственным домом. А еще через некоторое время Портер, внеся пай в размере 250 долларов, стал владельцем и главным редактором еженедельника «Роллинг Стоун». Жители Остина от всей души радовались за супругов. Портеров в городке любили.
Когда в банк неожиданно нагрянула аудиторская проверка и вскрылась недостача в размере трех тысяч долларов - по тем временам приличная сумма, - остинцы, как один, встали на защиту Уильяма Портера. Именно он, как старший кассир, должен был отвечать за недостачу. Дело допью до того, что членов комиссии, проводивших проверку, отказывались обслуживать в барах и магазинах.
Горожане были уверены - Портер ни в чем не Еиноват. Все знали, что в банке процветала порочная практика беспроцентного внутреннего займа «для своих». Руководство банка запросто запускало руку в банковскую кассу. Потом деньги, конечно, возвращались. Но на какой срок их берут, никогда не оговаривалось.
Порядок этот установился задолго до прихода Портера, и не ему его было менять. У комиссии на этот счет имелась своя версия. Незадолго до того журнал «Роллинг Стоун» прогорел и находился на грани банкротства. Возможно, Портер брал эти деньги, чтобы поддержать свое издание на плаву.
Как бы там ни было, недостачу общими усилиями покрыли, но из банка Портеру пришлось уволиться. Этол, которая ни секунды не сомневалась в честности мужа, была счастлива. Теперь Уильям проводил все время с ней. Однако женское представление о счастье все-таки отличается от мужского. И хотя Уильям всем сердцем любил свою «маленькую Атоль», ему хотелось иметь хоть немного свободного от ее объятий времени, которое он мог бы провести наедине с пером и бумагой.
Оказалось, что под одной крышей с любимой супругой он совершенно не мог работать. Пришлось снять заброшенную халупу на краю города. По ночам, после того как Этол засыпала, Портер отправлялся туда и писал. Несмотря на такой своеобразный творческий режим, писал он много. Его рассказы печатали все охотнее. В конце концов крупная газета «Хьюстон пост» пригласила его вести юмористическую колонку.
Возможно, литературная слава Уильяма Портера стояла уже на пороге, но ее триумфальный приход был отсрочен новой проверкой в Первом национальном банке Остина. На этот раз уже федеральной. Было установлено, что из кассы пропали не три тысячи долларов, а 5654 доллара и 20 центов. По тогдашним законам недостача свыше 5 тысяч означала открытие уголовного дела.
14 февраля 1896 года Уильяма Сидни Портера арестовали, но до решения суда выпустили под залог. Горожане ничуть не сомневались в том, что суд вынесет оправдательное решение. Но в назначенный день Портер в суд не явился. Этол заявила, что муж пропал, и она подозревает, что его похитили. На самом деле она сама собирала его в дорогу и, не имея денег, отдала ему свои золотые часы, чтобы Уильям мог хоть как-то перебиться на чужбине.
Путь ему предстоял неблизкий - Этол уговорила мужа бежать в ГЬндурас. Это центральноамериканское государство в ту пору охотно принимало беглых «джентльменов удачи» из США-у них было много денег. У Уильяма денег не было. Так что часы Атоль очень пригодились. В дневнике, который Портер вел на чужбине, осталась запись: «Сегодня продал часы. С горя хотел напиться. Но потом решил утешиться молитвой. Полегчало. В конце концов, даже праведный Иосиф тратил золото волхвов, чтобы прокормить свое семейство в Египте».
В Гондурасе Портеру нужно было продержаться три года. Через три года по его делу наступал срок давности, и он смог бы воссоединиться со своей семьей, со своей любимой Атоль. Но накануне Рождества, 23 декабря 1896 года, он получил известие о том, что Атоль сильно больна, скорее всего, чахоткой. Через месяц Уильям был в Остине. Не скрываясь, подъехал на бричке к крыльцу своего дома и даже поздоровался со всеми, кому выпало стать свидетелями этой сцены.
Через пару часов в дом Портеров нагрянула полиция. Беглого кассира арестовали, но с исключительной деликатностью. Ибо среди горожан распространилась версия о том, что Уильям, возможно, и брал деньги, но на святое дело - на лечение жены. Чахотка ведь не корь, ею болеют по нескольку лет. И бледненькая, худенькая Атоль наверняка заболела давно, просто Портеры это скрывали.
Доктор, лечивший Атоль с детства, подтвердил, что у нее всегда были слабые легкие. Этого было достаточно. Горожане принялись осаждать судейских с требованием выпустить Портера на свободу, к больной жене. Более того, сам судья составил на свое имя прошение от лица «честных жителей Остина» и тут же удовлетворил его, отпустив подследственного под домашний арест. И даже намекнул, что, если Портер покается в халатности, не признавая прямого обвинения, присяжные его оправдают.
Желание Атоль сбылось - теперь муж не оставлял ее ни на минуту. Они вместе ходили в храм, гуляли в городском саду, держась за руки. И уже никто не шутил над этим. Горожане плакали и молились за Портеров, просили Бога, чтобы он не разлучал любящие сердца, чтобы Уильяма оправдали, а его жена выздоровела.
Но 25 июля 1897 года Атоль умерла. Уильям, который после смерти жены потерял всякий интерес к жизни, не выходил из дома вплоть до февраля 1898 года, когда его под конвоем привели в суд. На это судебное заседание многие остинцы пришли с цветами - они были уверены, что Портера освободят прямо в здании суда и он наверняка тотчас отправится на могилу своей любимой. Они пойдут с ним и положат на могилу цветы.
Присяжные, тоже жители Остина, готовы были сразу объявить, что подсудимый не виновен. Но Портер повел себя неожиданно. У многих сложилось впечатление, что ему была безразлична его судьба. Он заявил, что брал деньги на личные нужды, но что это за нужды, объяснять категорически отказался. Сказал лишь, что готов понести любое наказание.
Суд вынес решение: пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в федеральной тюрьме Колумбус штата Огайо. Приговор Портер выслушал безучастно. Присутствующие в зале суда недоумевали, для чего понадобилось это нелепое тризнание, зачем он губит себя? Им и в голову не приходило, что Уильяма Сидни Портера больше нет. Его не стало в тот день, когда умерла Атоль.
Позже, уже в тюрьме, родится О. Генри. Под этим литературным псевдонимом Уильям Портер проживет еще двенадцать лет, напишет множество книг, станет знаменитым и даже женится на той самой Саре Линдсей Коллман, которая соблазнила его в тетушкиной школе. Но все герои его книг будут влюбляться в тоненьких девушек с каштановыми волосами, розовыми ушками и глазами цвета южной ночи. Потому что именно такие волосы, ушки и глаза были у крошки Атоль. Представить себе других женщин, достойных любви, автор просто не мог. Хотя был талантливейшим писателем.
Автор: Елена Алексеева
