Зинаида Райх и Сергей Есенин - биография личной жизни, фото: Две любви актрисы

Редкостная красавица, завидев которую оборачивались прохожие. Кривые ноги, тяжелый зад. Незаурядный ум. Примитивная хитрость. Талантливая актриса. Бездарность, сделавшая карьеру через постель. Муза. Злой гений, разбивший жизнь двух великих художников. Все это говорили об одной и той же женщине - Зинаиде Райх, жене и возлюбленной Сергея Есенина и Всеволода Мейерхольда.


Весна 1917 года. После Февральской революции прежде запрещенная партия эсеров открыла свою первую легальную газету - «Дело народа». Помощником секретаря редакции была молодая, очень красивая - только недруги замечали некоторые недостатки ее фигуры - девушка, прекрасно владевшая машинописью и несколькими иностранными языками, - Зинаида Николаевна Райх. За плечами у нее было довольно бурное прошлое в ее биографии.

Еще гимназисткой Зинаида Райх организовала в Бендерах среди местной молодежи кружок эсеровского толка, связанный не только с местными, но и с одесскими эсерами: получала от них литературу, инструкции - в терминологии полиции «брошюры преступного содержания». За ней было установлено наружное наблюдение. В полицейских донесениях она проходила под кличкой Болотная. Однажды нагрянули с обыском. Забрали всю переписку с одесскими однопартийцами и должны были возбудить уголовное дело.

Ей удалось улизнуть от преследований - в 1914 году она приехала в Петербург. Очевидно, по совету отца, рабочего-железнодорожника, не понаслышке знавшего, что обычно происходит после того, как обнаружен «компромат».

Он сам активно участвовал в революционном движении, дважды был в ссылке в Сибири. Гимназию она не окончила. Но родители исхитрились устроить дочери аттестат. Таким образом она смогла поступить на историко-литературный факультет Высших женских курсов, где, по ее собственным словам, «одной ноздрею понюхала науку». Увлекалась не только, а может быть, и не столько науками, сколько скульптурой. Трудно сказать, насколько удачным скульптором она была, - ни одной работы не сохранилось.

Но одно ясно: с юных лет интересы в биографии Зинаиды Николаевны Райх не исчерпывались ни политикой, ни изучением литературы или искусства - она стремилась сама создавать искусство. Одновременно со службой в газете юная секретарша вела большую работу в Обществе распространения эсеровской литературы - сил и энергии было не занимать. Вскоре ее выбрали председателем - она лучше всех умела вести собрания и представительствовать.

Зинаида Райх и Сергей Есенин

Но львиную долю времени и сил Зинаида Николаевна отдавала газете. Эта работа привлекала ее не только сама по себе, но и общением с интересными людьми - в редакции и среди авторов их было немало. Однажды в «Дело народа» зашел молодой, но уже известный поэт - Сергей Есенин. Не застав нужного ему сотрудника, он разговорился с Зинаидой Николаевной. Когда наконец пришел сотрудник, которого ждал поэт, и пригласил Есенина пройти, Сергей Александрович отмахнулся: «Ладно уж, я лучше здесь посижу».

Близкий в то время к социалистам-революционерам Есенин нередко заходил и в Общество распространения эсеровской литературы. Как правило, вместе со своим другом, тоже поэтом, Алексеем Ганиным, не скрывавшим своих чувств к Зинаиде Райх. Из Общества часто шли гулять по Петрограду. Поэты читали друг другу свои стихи, спорили. Зинаида Николаевна высказывала собственное мнение.

Когда споры кончались, Зинаида и Алексей обычно отдалялись от Сергея - ведь Райх считалась девушкой Ганина... А что же Есенин? Любовь к Зинаиде Райх, быть может, самая сильная в его жизни, возникла отнюдь не с первого взгляда. Во всяком случае, уже после знакомства с ней он уехал в свое родное село Константиново и там увлекся дочерью местного помещика Лидией Кашиной, ставшей впоследствии одним из прототипов Анны Снегиной в одноименной поэме.

Вернулся в Петроград он только через полтора месяца, во второй половине июля. И тут Ганин пригласил его к себе на родину, в вологодскую деревню Коншино. Есенин с радостью принял это предложение.

Узнав о поездке друзей, Зинаида Николаевна тут же решила ехать с ними. Приближалась дата открытия Учредительного собрания, в газете была пропасть работы - но Райх уговорила начальство ее отпустить. Получив разрешение, «довольная, завертелась по комнате, приговаривая: меня отпустили, отпустили».

Но оказалось, что денег ни у Есенина, ни у Ганина нет. У Зинаиды была какая-то заветная сумма, которую она тотчас предложила на поездку.

Сергунька, как называли Есенина близкие друзья, и Алексей наперебой ухаживали за красавицей Зинаидой. Завидев, что Ганин становится в ухаживаниях все более настойчивым, Есенин внезапно заявил Райх, что влюблен, жить без нее не может и они должны обвенчаться. Если Зинаида Николаевна и думала о замужестве, то только с Ганиным. А ухаживаний Сергея она не принимала всерьез, ей казалось, что их связывают чисто дружеские отношения. Естественно, она опешила и ответила - они были на «вы»: «Дайте подумать». ...

Но думала Зинаида Николаевна недолго. Очень скоро она сказала: «Да». Решено было венчаться немедленно. Все трое сошли в Вологде. Денег уже почти не осталось. В Орел, где жили тогда родители Райх, полетела телеграмма: «Вышли сто, венчаюсь». Никаких объяснений родители не потребовали, а деньги выслали. Купили обручальные кольца. Букет для невесты Есенин нарвал по дороге в церковь. Венчание состоялось в небольшой церквушке под Вологдой. Шафером был Алексей Ганин.

Однако первая брачная ночь глубоко разочаровала Есенина. Друг поэта Анатолий Мариенгоф в своем «Романе без вранья», который остряки, не без основания, называли «враньем без романа», писал: «Зинаида сказала ему , что он у нее первый. И соврала. Этого Есенин никогда не мог простить ей. Не мог по-мужицки, по темной крови, а не по мысли. «Зачем соврала, гадина?!»

И судорога сводила лицо, глаза багровели, руки сжимались в кулаки». Нравы в эсеровской среде были свободными, и неудивительно, что красивая темпераментная девушка не устояла. Но зачем было врать? Вряд ли Зинаида Николаевна стыдилась прошлого. Видела, что в Есенине, навсегда оставившем деревню, крестьянская мораль засела крепко? Возможно. Но возможно и то, что молодые люди просто не поняли друг друга. Зинаида Николаевна могла сказать, что до Сергея никого не любила, - а он перетолковал это по-своему.

Вернувшись в Петроград, новоиспеченные супруги какое-то время намеренно жили раздельно. Разочаровавшийся в нравственности Зинаиды, Есенин подумал, что слишком быстро «окрутился»? Или - опять-таки согласно крестьянской морали - посчитал, что без благословения родителей брак - не брак?

Только после поездки в Орел, когда Зинаида Райх честь по чести познакомила мужа с родителями, молодые начали жить вместе. Они заняли две смежные комнаты в квартире, где располагалось издательство «Революционная мысль».

В этой же квартире поселились двое друзей Райх по Бендерам и Алексей Ганин. Хозяйство вели коммуной.Под руководством Зинаиды Николаевны, которая умудрялась и в то голодное время кормить домочадцев и вкусно, и сытно.

Первое, что Есенин потребовал от молодой жены, - уйти из газеты: слишком много всякого разного народа там шляется. Пришлось подчиниться - как всякой женщине, ей хотелось иметь семью, любимого мужа. Но и полностью превратиться в домашнюю хозяйку Зинаида Николаевна не пожелала - поступила на службу в Наркомат продовольствия - машинисткой.

Первое время супруги жили вроде бы неплохо. Есенину тогда уже платили как известному поэту, так что деньги появились. Часто принимали друзей, а люди не любят ходить туда, где ощущается раздор между хозяевами. Есенину нравилось, что у него, как у всякого добропорядочного крестьянина, есть жена, к тому же - красавица, дом. Замечания, которые он ей постоянно делал: «Почему самовар не готов?», «Что ты его не кормишь?», - делались тоном вполне добродушным.

Никакой особенной тяги к спиртному у него в то время не было. Конечно, он мог перед праздником или получив гонорар, принести домой бутылку-другую вина, которое тогда доставалось только из-под полы, но без повода не пил никогда. И никогда не напивался допьяна. Однако наиболее проницательные из его друзей уже тогда замечали, что в характере и поведении Есенина мелькали «изломы и вспышки», предрекавшие непрочность его семейных уз.

Однажды, придя домой, Зинаида Николаевна застала в комнате полный разгром: на полу валялись раскрытые чемоданы, вещи смяты, раскиданы, повсюду листы исписанной бумаги. Топилась печь, Есенин сидел перед нею на корточках и не сразу обернулся - продолжал засовывать в топку скомканные листы. Но вот он поднялся ей навстречу. Такого лица она у него еще не видела. Посыпались ужасные, оскорбительные слова - она не знала, что он способен их произносить. Она упала на пол - не в обморок, просто упала и разрыдалась. Он не подошел. Когда поднялась, он, держа в руках какую-то коробочку, крикнул: «Подарки от любовников принимаешь?» Швырнул коробочку на стол.

Они помирились в тот же вечер. Но, перешагнув какую-то грань, восстановить прежние отношения было уже невозможно. Если Есенину что-то не нравилось, он мог оскорбить жену. Однажды, когда он в очередной раз назвал ее нецензурным словом, она, не выдержав, в ответ обозвала этим словом его самого. Есенин схватился за голову: «Зиночка, моя тургеневская девушка! Что же я с тобой сделал?!»

В марте 1918 года советское правительство приняло решение перенести столицу из Петрограда в Москву. Туда же, естественно, перебрался и Наркомат продовольствия. А с ним и Зинаида Райх. Через некоторое время за ней последовал Есенин.

С переездом в Москву кончились лучшие месяцы их жизни. Поселились в гостинице. В плохоньком номере. Неуют. Друзья приходили редко. Вскоре Есенин объявил жене, что она обязана не на работу ходить, а детей рожать. Что ж, Зинаида Николаевна не возражала. Но благоразумно решила рожать в Орле, понимала - родители помогут с ребенком, а муж вряд ли. Именно после ее отъезда Есенин начал пить всерьез. «Основное в Есенине - страх одиночества», - писал знавший поэта лучше других Анатолий Мариенгоф.

В июне 1918 года появилась на свет девочка -Таня. Но ребенок не только не скрепил семейные узы, но, напротив, содействовал их разрушению. Жить под одной крышей с младенцем Есенин был органически не способен. Тем более что, видя его с большими перерывами и только когда мать приезжала из Орла в Москву, девочка не привязалась к отцу, отказывалась садиться к нему на колени, ласкаться... Есенин считал такое поведение ребенка «кознями Райх».

В Орле Зинаида Николаевна Райх была занята не только заботами о дочери. Через месяц после родов она уже работала инспектором местного отделения Наркомпроса, Народного комиссариата просвещения, контролировавшего практически все сферы культуры, а с июня по октябрь 1919 года заведующей отделением искусств в губернском отделе народного образования.

Есенин писал в «Автобиографии»: «В 1917 г. произошла моя первая женитьба на 3. Райх. В 1918 я с ней расстался». Очевидно, он считал себя семейным человеком только в то время, когда жил с Зинаидой Николаевной под одной крышей, то есть до ее отъезда в Орел. Однако отношения на этом не закончились. Она продолжала трогательно заботиться о том, кого по-прежнему называла своим мужем. Из Орла писала Андрею Белому: «Дорогой Борис Николаевич! Посылаю Вам коврижку хлеба, если увидите Сережу скоро - поделитесь с ним».

А он просил ее вернуться в Москву: «Зина! Я послал тебе вчера 2000 руб. Как получишь, приезжай в Москву. 18 июня 1919 г. Сергей Есенин». Неизвестно, как отнеслась Райх к этой просьбе, но в конце октября этого же года она была вынуждена в спешке бежать из Орла. Город заняли деникинцы - с ее эсеровским прошлым Зинаиде было бы не сдобровать. Жизнь с Есениным не склеивалась. Чтобы сохранить семью, она решилась на отчаянно рискованный шаг - родить второго ребенка. На этот раз без благословения мужа... И проиграла окончательно. Когда родился сын, Сергей Александрович отказался даже поехать посмотреть на него. Имя Константин Есенин выбрал в телефонном разговоре с Райх.

Мальчик же серьезно болел, одно время был на грани жизни и смерти. Отец ничего об этом не знал - Райх была слишком горда, чтобы просить помощи. А у нее не было ни денег, ни родственников, ни близких друзей в Москве - ведь она совсем недавно переехала в этот город.


Она повезла долечивать Костю в Кисловодск. По дороге, на платформе ростовского вокзала, Райх заметил Мариенгоф, сопровождавший в поездке Есенина. Зинаида Николаевна попросила: «Скажите Сереже, что я еду с Костей. Он его не видел. Пусть зайдет, взглянет. Если не хочет со мной встречаться, могу выйти из купе». Есенин с трудом, но все-таки поддался уговорам Мариенгофа. Зинаида Николаевна развязала ленточки конвертика. «Фу... Черный... Есенины черными не бывают». -«Сережа!» Райх отвернулась к окну, заплакала. Есенин же «легкой танцующей походкой» вышел из вагона.

Казалось бы, ясно, - разлюбил Есенин жену. Но вот фрагмент из его письма к издателю и другу Александру Сахарову, написанному через несколько дней после этой встречи: «...есть к тебе особливая просьба. Ежели на горизонте появится моя жена Зинаида Николаевна, то устрой ей ... тысяч 30 или 40. Она, вероятно, очень нуждается, а я не знаю ее адреса».

Дело не только в характере Есенина, который всегда подчинялся сиюминутному импульсу, а потом часто сожалел о своих поступках. Дело в том, что он всю жизнь любил Зинаиду Райх. И всю жизнь ее же ненавидел - «за все, в чем был и не был виноват». И мучил ее, и даже бил, и каялся, и умолял простить, устраивал пьяные истерики под дверью квартиры ее второго мужа, Мейерхольда. Есенин признавался: «...для меня любовь - это страшное мучение, это так мучительно. Я тогда ничего не помню...» И подтверждал сказанное в стихах: «Дар поэта - ласкать и корябать. // Роковая на нем печать».

В Кисловодске - от всего пережитого - у Зинаиды Николаевны случилось нервное расстройство. После этого она уже никогда не будет абсолютно здоровым человеком: время от времени нервные припадки возобновлялись.

Нездоровая, одинокая, с двумя детьми. Другая женщина впала бы в отчаяние. Только не Зинаида Николаевна. Вернувшись в Орел, она начала преподавать на театральных курсах историю театра и костюма. Но жизнь в провинциальном городе - не для нее. Оставив детей на попечении родителей, она уехала в Москву и поступила в Высшие театральные мастерские, руководимые Всеволодом Мейерхольдом, с которым они были знакомы еще по Петрограду.

Ее будущая специальность - режиссер массовых действий, очень востребованная в то время профессия. О карьере актрисы она пока не думала и не мечтала. Тот, кто отмечен истинным талантом, чувствует его в себе очень рано: с детства, в крайнем случае с юности - так принято считать и, наверное, в большинстве случаев так оно и есть. Но история знает и другие примеры: талант раскрывается поздно и в силу или с помощью каких-то обстоятельств.

Зинаида Райх и Всеволод Мейерхольд

Сам Мейерхольд - вопреки многим - всегда говорил, что Райх стала актрисой не потому, что вышла замуж за режиссера, а напротив: он женился на Райх, потому что увидел, что из нее можно вылепить великую актрису. Они поженились в 1922 году.Мейерхольд обожал свою молодую жену со всей страстью последнего чувства. В Риме произошел курьезный случай: он поцеловал ее на улице. За что был препровожден - в Италии еще царила мораль XIX века - в полицию. Каково же было удивление полицейских, когда они узнали, что целовал женщину ее законный муж. Такого они еще не видели.

Ради нее Мейерхольд коренным образом изменил привычный образ жизни. Раньше его быт всегда был чрезвычайно скромным, в доме царила деловая сосредоточенность. Теперь его квартира стала шумным и модным салоном. Здесь собирался весь цвет советской интеллигенции: Маяковский и Книппер-Чехова, Андрей Белый и Олеша, Пастернак и Эйзенштейн, балерины Большого театра и знаменитые музыканты. И партийная элита: Луначарский, Красин, Раскольников. И «знатные иностранцы» - писатели, режиссеры, корреспонденты западных газет - в 1920-е годы их было в Москве немало.

Стол ломился от дорогих вин и закусок. Райх неизменно была «царицей бала». Блистала и красотой, и остроумием, и туалетами. Главное же, как пишет один из завсегдатаев этих вечеров, в ней было то необъяснимое драгоценное качество, которое по-английски называется sex appeal, сексуальная привлекательность, а по-русски - «иди ко мне». Ей постоянно делали комплименты, а многие - неприкрыто - за ней ухаживали, мало стесняясь присутствием мужа. Она принимала все это как должное.

Второй брак Зинаиды Николаевна с Мейерхольдом, безусловно, был на редкость удачным, но был ли он счастливым? Райх продолжала любить своего первого мужа. Ближайшие ее подруги уверяли: помани ее Сергей пальцем, - побежала бы, не задумываясь. И ни о каких благах не пожалела бы. «При любой погоде, без плаща и зонтика», - это уже, правда, добавлял циничный и очень не любивший Райх Мариенгоф.


После разрыва Есенина с Дункан бывшие супруги встречались уже как любовники на квартире одной из приятельниц Райх -Зинаиды Гейман. Узнав об этом, Всеволод Эмильевич имел с Гейман серьезный разговор: «Вы знаете, чем все это кончится? Сергей Александрович и Зинаида Николаевна снова сойдутся, и это будет новым несчастьем для нее».

Чем бы все это кончилось, неизвестно. Но 28 декабря 1925 года Есенина не стало. На похоронах поэта его мать бросила бывшей невестке: «Ты виновата!» А та во всеуслышание - в присутствии мужа - крикнула: «Прощай, моя сказка!» Болезненные муки ревности не оставляли Мейерхольда и после смерти Есенина. «Зарезался», - говорила Зинаида Николаевна об очередном приступе ревности мужа, когда лицо его становилось мертвенно-бледным, а голова бесчувственно склонялась на бок. Ничего, кроме раздражения и иронии, эти приступы у нее не вызывали.

Это выводило Мейерхольда из себя еще больше - Зинаида Николаевна была не просто его женой. Она была созданной им актрисой. Все начинающие актеры обычно проходят через амплуа «кушать подано». Только не Райх. Мастер сразу стал поручать ей все лучшие роли. Хотел дать ей даже... роль Гамлета. Узнав об этом, Охлопков тут же написал шуточное заявление: «Прошу поручить мне роль Офелии» -и немедленно был изгнан из труппы. Насмешек над женой Мейерхольд не прощал никому.

А между тем даже по своим внешним данным она совсем не подходила для его театра. Согласно созданной им теории «биомеханики», от актера требовались легкость, гибкость, гуттаперчевость. Ведущая актриса театра Мария Бабанова была худой, небольшого роста, а Райх - женственной, полноватой, неспортивной. Если у нее и имелись актерские способности, то ее «биомеханика» их сковывала. Поэтому ее дебютная роль - Аксюша в пьесе Александра Островского «Лес» - не была удачной, несмотря на все старания режиссера.

Индивидуальность Райх в полной мере проявилась год спустя в «Ревизоре». Зинаида Николаевна сыграла Анну Андреевну по-своему. Ее городничиха не замшелая старуха, а женщина, жаждущая любви. Актриса наделила героиню - правомерно или нет - собственным эротизмом. Публике, особенно мужской ее части, роль очень понравилась. «Многому она успела научиться у Всеволода Эмильевича и, во всяком случае, стала актрисой не хуже многих других», - вынужден был признать даже Игорь Ильинский, до того писавший о неуклюжести и сценической беспомощности Райх.

Советская критика в основном, правда, отозвалась более сдержанно, а зачастую и негативно. Часто повторялся главный упрек: Анна Андреевна занимает в спектакле неподобающе большое место. После «Ревизора», обретя свое независимое актерское «я», Райх обрела и прочное лидерство в труппе, и... уверенность, что имеет право руководить театром наравне с Мейерхольдом. Именно она в значительной степени определяла репертуарную политику, подбирая пьесы «под себя», присутствовала на репетициях и давала советы не только актерам, но и режиссеру. «Часто бывало, она не могла даже посоветовать чего-то мудрого, но Мейерхольд все равно ее слушал», - вспоминал драматург Александр Гладков.

Она содействовала увольнению Бабановой, которая была и талантливее, и опытнее ее, и некоторых других артистов. В результате театр, возглавляемый гениальным режиссером, остался с очень средним актерским составом. В народе его стали называть «театр Зинаиды Райх». Многие считали ее злым гением Мастера. Но вот мнение его племянницы: «Если бы не было в жизни Мейерхольда этой огромной, страстной любви к ней, то он давно превратился бы в усталого старика».

С годами Зинаида Николаевна становилась все более раздражительной, тщеславной, самовлюбленной. Виной тому был не только характер, но и болезнь. В письме к Сталину от 29 апреля 1937 года она сама признается: «Я сейчас очень больна, больны мозги и нервы». И содержание письма это подтверждает. Только психически больной человек мог в 37-м году написать Сталину: «Я с Вами все время спорю в свой голове, все время доказываю Вашу неправоту порой в искусстве... Вы должны... не ограничиваться своими вкусами... Вы должны выслушать от меня и плохое и хорошее».

И далее она дает вождю поручения: «вывести наружу» всю правду о смерти Есенина и Маяковского и самому стать цензором пьесы Лидии Сейфуллиной «Наташа», где ей хотелось сыграть заглавную роль. А в конце письма приглашает Сталина на дачу и желает здоровья не адресату, как это обычно принято, а себе: «Чтоб мне быть здоровой. Обязательно».

Известно: каждый сходит с ума по-своему. Бредовые идеи Райх были вполне в духе официальной советской идеологии, которую они с Мейерхольдом всегда - неизвестно, с какой мерой искренности, - отстаивали. В смерти Есенина она винила троцкистов, просила снять с могилы поэта крест, установленный его матерью, и поставить «хороший советский памятник».

Даже будучи больной, она никогда не покидала сцену надолго. И играла порой блестяще. Особенно в «Даме с камелиями». Разумеется, главную героиню - Маргариту Готье. Именно в этом спектакле о всепоглощающей любви и страсти ее лирическое дарование проявилось в полной мере. «На слова ее игру не переложить: в ней была духовная мелодическая сила, излучающая особый свет», - писал музыкант, выдающийся органист, впоследствии репрессированный Николай Выгодский.

Всего 14 лет длилась актерская карьера Зинаиды Райх. В январе 1938 года театр закрыли. Что, конечно, не могло пройти бесследно для больной психики Зинаиды Николаевны. Пришлось Мейерхольду отправить жену в санаторий. В психиатрические клиники он не отдавал ее никогда.



Зинаида Николаевна никогда не любила Мейерхольда так, как она когда-то любила Есенина. Но вот муж - в беде, и она становится заботливой, понимающей, нежной женой. И находит слова, которые сейчас так нужны ее «Севке».

19 октября 1938 года. З.Н. Райх - В.Э. Мейерхольду:


20 июня 1939 года в Ленинграде Мейерхольда арестовали. Одновременно в его московской квартире произвели обыск. В протоколе зафиксирована жалоба Зинаиды Райх, протестовавшей против методов одного из агентов НКВД. «Мейерхольд говорил, что он верит в свою звезду, и я теперь ничего не понимаю», - написала она Мариэтте Шагинян. К 1939 году арестовали многих, в том числе и среди ближайшего окружения Мейерхольда. Казалось бы, можно было уже и что-то «понимать». Но Зинаида Николаевна - как почти все остававшиеся на свободе - верила, что именно их и минует чаша сия.

Через три недели после ареста Мейерхольда Зинаиду Райх зверски убили в ее собственной квартире. По официальной версии, то было уголовное преступление с целью ограбления. Но сын Зинаиды Николаевны Константин утверждал: «Ограбления не было, было только убийство». Ей нанесли более десятка ножевых ударов - она кричала и сопротивлялась, борясь за жизнь до последней секунды. Никто из соседей не вышел на эти крики. Решили, что у Зинаиды Николаевны очередной приступ.