«Из жизни еще никто живым не ушел» - эту простую истину гнавшаяся за вечной молодостью актриса так и не осознала. Советская икона стиля, любимая актриса самого Сталина пришла в кино поздно - ей было уже за тридцать. Любовь Орлова хотела насладиться славой, жить красиво, но годы бежали. И довольно быстро. Маниакальной страстью Орловой стала забота о своей красоте и молодости. «Мне никогда не будет больше 39 лет!» - убеждала она себя и окружающих.
Омолаживающие кремы из Франции и серия пластических операций сделали свое дело - Любовь Петровна выглядела намного младше своего паспортного возраста. Но внутри этого красивого тела органы старели, давали сбои и вот-вот грозили отказать. То и дело Орловой приходилось прерывать съемки и ложиться в больницу на обследование.
О том, что у 72-летней актрисы рак поджелудочной железы, знал только ее муж - режиссер Григорий Александров. Он уговорил врачей ничего не говорить его обожаемой Любочке и даже после одной из операций преподнес ей склянку с камнями - мол, их обнаружили у нее в желчном пузыре, но теперь она быстро пойдет на поправку.
Орлова делала вид, что верит. На самом же деле она давно устала. Устала быть совершенством, держать высокую планку, играть всегда и везде -на съемочной площадке перед кинокамерами, на улице перед тысячами поклонников, дома перед супругом. Несмотря на сохранившуюся до последних лет жизни девичью талию (53 см в обхвате), в какой-то момент костюм советской суперженщины стал ей тесен. В нем было нечем дышать.
В декабре 1974 года Любовь Петровна снова оказалась в больнице. Она чувствовала себя так скверно, что запретила кому-либо навещать. Рядом с ней находился только один верный супруг. Александров упросил врачей отпустить домой смертельно больную актрису отпраздновать Новый год - очевидно, последний в ее жизни. В начале января 1975-го Орлова вернулась в больницу - пусть на каталке, но с идеальным макияжем и укладкой. Несмотря на страшные боли, она весело щебетала с медбратом: «Хирург обещал сделать мне маленький-маленький шов и не обманул!»
Полоса отчаяния сменялась надеждой. Любовь Петровна не хотела умирать - она верила, что поправится. Гениальная актриса убедила себя в этом настолько, что действительно почувствовала себя лучше и даже потребовала доставить в палату балетный станок: она и так пропустила слишком много своих ежедневных упражнений.
Каждое утро врачи и пациенты больницы слышали раздирающие душу стоны. Ослабевшая, но не сломленная актриса на одной силе воли заставляла свое умирающее тело тренироваться по часу в день. Только это отвлекало ее от мучительной боли.
Ежедневно к супруге приезжал муж. Он оставался рядом до позднего вечера, отправляясь домой лишь переночевать и принять душ, чтобы утром снова прибыть на свой пост. «Вы такой уставший, езжайте домой, поспите!» - прогоняла его Любовь Петровна. Но он не уходил. Цеплялся за каждую минуту, проведенную рядом со своей музой, каждый ее вздох, каждое слово. Орлова начинала периодически терять сознание, и Александров понимал: конец уже близко. «Абсолютно не боюсь умирать! Я устала жить...» - вдруг призналась актриса.
Рано утром 22 января Григория Васильевича разбудил телефонный звонок. Он посмотрел на будильник: не было и семи. Но, услышав в трубке любимый голос, начал в спешке одеваться. «Гриша, что же вы не приезжаете ко мне? Приезжайте, я жду!» - упрекала Орлова. Александров влетел в ее палату через 40 минут после звонка, но она еле его дождалась. «Как вы долго...» - на мгновение измученная женщина открыла глаза, а затем погрузилась в кому. До позднего вечера он просидел рядом с кроватью жены. Врачи уговорили режиссера поехать домой: никаких изменений в состоянии больной не было.
В то утро, 26 января, Григорий Васильевич проснулся рано и тут же позвонил в больницу. Услышав, что жена по-прежнему в коме и в его присутствии нет необходимости, он впервые за долгое время остался дома. Шагал из угла в угол, не находя себе места. Около часа дня сел за стол, чтобы пообедать, да только кусок не лез в горло. Вздрогнув от телефонного звонка, Александров снял трубку и услышал голос врача: «Мужайтесь, Любовь Петровна скончалась».
29 января 1975 года вместо 73-го дня рождения Любови Орловой состоялись ее похороны. Александров распорядился, чтобы в гробу его супруга выглядела молодой и красивой, поэтому все это время в морге «Кремлевки» над ней колдовали лучшие гримеры. Говорят, что привезли даже целый автомобиль париков, чтобы выбрать всего один, наиболее похожий на образ кинодивы в молодые годы.
После прощания с актрисой в Театре им. Моссовета, где собрались ее друзья и коллеги, гроб с телом доставили на Новодевичье кладбище. Там открывать его Александров не разрешил. Режиссер пережил свою супругу на восемь лет. За это время он снял о ней документальный фильм и женился на вдове своего сына Дугласа - Галине, чтобы было кому передать огромное наследство. Своих детей у звездной пары не было - Орлова становиться матерью никогда не хотела.
Любовь Петровна запрещала мужу общаться с Дугласом и, наверное, перевернулась бы в гробу, если бы узнала, что после смерти Григория Александрова ненавистная ей невестка Галина стала законной хозяйкой особняка во Внукове, который Орлова обставляла с такой любовью.
«Все пою и пою - то уголь надо купить, то забор построить...» - жаловалась кинодива подругам. Она не была жадной, но ради ремонта дома подняла свою ставку за концерт с 750 рублей до 3000, рискуя репутацией и даже свободой. Одному богу известно, как Александрову удалось замять вышедшую в газете статью, обвинявшую актрису в непристойном для советской гражданки поведении. Зато из дачи действительно получилась конфетка: домашний кинотеатр, камин в гостиной, белые стены с картинами Пикассо (художник лично преподнес их Орловой), красный рояль, встроенная в пол ванна.
Говорят, что в своей спальне Орлова собственноручно обивала стены шелковой тканью. В этом уютном гнездышке любили бывать представители не только советской, но и западной богемы: Марк Бернес, Геннадий Бортников, Марлен Дитрих, Федерико Феллини и другие.
Омолаживающие кремы из Франции и серия пластических операций сделали свое дело - Любовь Петровна выглядела намного младше своего паспортного возраста. Но внутри этого красивого тела органы старели, давали сбои и вот-вот грозили отказать. То и дело Орловой приходилось прерывать съемки и ложиться в больницу на обследование.
О том, что у 72-летней актрисы рак поджелудочной железы, знал только ее муж - режиссер Григорий Александров. Он уговорил врачей ничего не говорить его обожаемой Любочке и даже после одной из операций преподнес ей склянку с камнями - мол, их обнаружили у нее в желчном пузыре, но теперь она быстро пойдет на поправку.
Орлова делала вид, что верит. На самом же деле она давно устала. Устала быть совершенством, держать высокую планку, играть всегда и везде -на съемочной площадке перед кинокамерами, на улице перед тысячами поклонников, дома перед супругом. Несмотря на сохранившуюся до последних лет жизни девичью талию (53 см в обхвате), в какой-то момент костюм советской суперженщины стал ей тесен. В нем было нечем дышать.
В декабре 1974 года Любовь Петровна снова оказалась в больнице. Она чувствовала себя так скверно, что запретила кому-либо навещать. Рядом с ней находился только один верный супруг. Александров упросил врачей отпустить домой смертельно больную актрису отпраздновать Новый год - очевидно, последний в ее жизни. В начале января 1975-го Орлова вернулась в больницу - пусть на каталке, но с идеальным макияжем и укладкой. Несмотря на страшные боли, она весело щебетала с медбратом: «Хирург обещал сделать мне маленький-маленький шов и не обманул!»
Полоса отчаяния сменялась надеждой. Любовь Петровна не хотела умирать - она верила, что поправится. Гениальная актриса убедила себя в этом настолько, что действительно почувствовала себя лучше и даже потребовала доставить в палату балетный станок: она и так пропустила слишком много своих ежедневных упражнений.
Каждое утро врачи и пациенты больницы слышали раздирающие душу стоны. Ослабевшая, но не сломленная актриса на одной силе воли заставляла свое умирающее тело тренироваться по часу в день. Только это отвлекало ее от мучительной боли.
Ежедневно к супруге приезжал муж. Он оставался рядом до позднего вечера, отправляясь домой лишь переночевать и принять душ, чтобы утром снова прибыть на свой пост. «Вы такой уставший, езжайте домой, поспите!» - прогоняла его Любовь Петровна. Но он не уходил. Цеплялся за каждую минуту, проведенную рядом со своей музой, каждый ее вздох, каждое слово. Орлова начинала периодически терять сознание, и Александров понимал: конец уже близко. «Абсолютно не боюсь умирать! Я устала жить...» - вдруг призналась актриса.
Рано утром 22 января Григория Васильевича разбудил телефонный звонок. Он посмотрел на будильник: не было и семи. Но, услышав в трубке любимый голос, начал в спешке одеваться. «Гриша, что же вы не приезжаете ко мне? Приезжайте, я жду!» - упрекала Орлова. Александров влетел в ее палату через 40 минут после звонка, но она еле его дождалась. «Как вы долго...» - на мгновение измученная женщина открыла глаза, а затем погрузилась в кому. До позднего вечера он просидел рядом с кроватью жены. Врачи уговорили режиссера поехать домой: никаких изменений в состоянии больной не было.
В то утро, 26 января, Григорий Васильевич проснулся рано и тут же позвонил в больницу. Услышав, что жена по-прежнему в коме и в его присутствии нет необходимости, он впервые за долгое время остался дома. Шагал из угла в угол, не находя себе места. Около часа дня сел за стол, чтобы пообедать, да только кусок не лез в горло. Вздрогнув от телефонного звонка, Александров снял трубку и услышал голос врача: «Мужайтесь, Любовь Петровна скончалась».
29 января 1975 года вместо 73-го дня рождения Любови Орловой состоялись ее похороны. Александров распорядился, чтобы в гробу его супруга выглядела молодой и красивой, поэтому все это время в морге «Кремлевки» над ней колдовали лучшие гримеры. Говорят, что привезли даже целый автомобиль париков, чтобы выбрать всего один, наиболее похожий на образ кинодивы в молодые годы.
После прощания с актрисой в Театре им. Моссовета, где собрались ее друзья и коллеги, гроб с телом доставили на Новодевичье кладбище. Там открывать его Александров не разрешил. Режиссер пережил свою супругу на восемь лет. За это время он снял о ней документальный фильм и женился на вдове своего сына Дугласа - Галине, чтобы было кому передать огромное наследство. Своих детей у звездной пары не было - Орлова становиться матерью никогда не хотела.
Любовь Петровна запрещала мужу общаться с Дугласом и, наверное, перевернулась бы в гробу, если бы узнала, что после смерти Григория Александрова ненавистная ей невестка Галина стала законной хозяйкой особняка во Внукове, который Орлова обставляла с такой любовью.
«Все пою и пою - то уголь надо купить, то забор построить...» - жаловалась кинодива подругам. Она не была жадной, но ради ремонта дома подняла свою ставку за концерт с 750 рублей до 3000, рискуя репутацией и даже свободой. Одному богу известно, как Александрову удалось замять вышедшую в газете статью, обвинявшую актрису в непристойном для советской гражданки поведении. Зато из дачи действительно получилась конфетка: домашний кинотеатр, камин в гостиной, белые стены с картинами Пикассо (художник лично преподнес их Орловой), красный рояль, встроенная в пол ванна.
Говорят, что в своей спальне Орлова собственноручно обивала стены шелковой тканью. В этом уютном гнездышке любили бывать представители не только советской, но и западной богемы: Марк Бернес, Геннадий Бортников, Марлен Дитрих, Федерико Феллини и другие.
В середине 1980-х на помойке во Внукове строитель обнаружил фотоальбом. На одном из снимков он узнал Любовь Орлову. Это был домашний фотоальбом звезды, часть бесценного архива, доставшегося внуку Григория Александрова, названного в честь деда тоже Григорием.
После смерти знаменитого деда его вдова поселилась на даче и начала распродавать драгоценности Орловой. Внук занял московскую квартиру. За выпивку Гриша раздавал бесценные реликвии - рисунки Эйзенштейна, письма Чаплина, картины Пикассо. Он продал дачу своему другу-адвокату, а бумаги и звездный гардероб Любови Орловой вынес на помойку. После актрисы не осталось ничего, кроме великолепных фильмов и втоптанных в грязь фотографий.
После смерти знаменитого деда его вдова поселилась на даче и начала распродавать драгоценности Орловой. Внук занял московскую квартиру. За выпивку Гриша раздавал бесценные реликвии - рисунки Эйзенштейна, письма Чаплина, картины Пикассо. Он продал дачу своему другу-адвокату, а бумаги и звездный гардероб Любови Орловой вынес на помойку. После актрисы не осталось ничего, кроме великолепных фильмов и втоптанных в грязь фотографий.
