Говорят, талантливый человек талантлив во всем. Но гениальная поэтесса Марина Цветаева была плохой женой и чудовищной матерью. Вся сила ее любви доставалась лишь стихам.
Пасмурным днем 27 ноября 1919 года невысокая худая женщина постучалась в двери Кунцевского детского приюта. Две девчушки в легких пальтецах - семилетняя Ариадна (Аля) и двухлетняя Ирочка - жались к ней, словно озябшие воробушки. Но Марина Ивановна оттолкнула их от себя: не дай бог, поймут, что она их мать! Ведь в приют принимают только сирот...
Царящая в приюте антисанитария и вид коротко стриженых, истощенных, испуганных постояльцев заставили бы любую женщину развернуться и бежать, унося своих кровиночек подальше от этого места. Цветаеву это не испугало. Уж кто ей наговорил небылиц, будто в Кунцево поставляют американскую гуманитарную помощь, или она сама придумала, что там и сытнее, и теплее, - теперь не узнать...
Революция отняла у поэтессы все: огромный дом со штатом прислуги, безбедное существование на материнскую ренту, красавца мужа Сергея Эфрона, который вступил в ряды Добровольческой армии, бросив жену с двумя детьми без копейки. Родственники Эфрона предлагали оставшейся в Москве Марине забрать девочек, но та отказалась. Не захотела отдавать их в детсад - тогда пришлось бы устраиваться на какую-нибудь службу, а она не желала.
Соседи, из жалости носившие Марине Ивановне суп, а девочкам гостинцы, недоумевали: почему Цветаева не хочет продать хоть какие-то безделушки или вещи из своей богатой обстановки? На вырученные деньги можно было бы купить еды и дров на несколько месяцев вперед...
Целых десять дней Марина не вспоминала о своих маленьких дочерях, пока не получила записку от директора: Ариадна сильно скучает, а Ира просто кричит от голода. В своем дневнике Цветаева запишет: «Ирина, которая при мне не смела пикнуть! Узнаю ее гнусность». Младшую дочь поэтесса почему-то ненавидела. Зато старшую любила без меры. Привозя гостинцы, прятала их от Ирины и подкармливала Алю.
В Ариадне она видела себя в детстве: «Аля - дитя моего духа». Необычайно одаренный ребенок, с двух лет рифмовавший слова, а с четырех сочинявший стихи, знавший несколько языков и писавший дневник в подражание взрослым. В ответ свою мать Аля боготворила. Называла по имени и на «вы». Из приюта писала трогательные строки: «Я Ваша! Я страдаю! Мамочка!.. Все время в глазах и душе Ваш милый образ. Ваша шубка на меху, синие варежки. Ваши глаза, русые волосы...» Цветаева не отвечала. Ей было некогда. Она писала стихи.
Когда Марина Ивановна наконец собралась навестить дочерей, в приюте свирепствовала лихорадка - болезнь уносила по несколько детских жизней в сутки. Аля тоже была больна. Мать завернула ее в шубу и вынесла к дороге, чтобы остановить попутные сани - девочку надо увезти в Москву.
Курносенькую малышку Ирочку с огромными глазами и пепельными кудряшками, умевшую четко произносить только «не надо», оставила в приюте. 3 февраля 1920 года девочки не стало. Тельце трехлетней крохи скинули в общую могилу.
Сестра Сергея Эфрона, Елизавета, писала: «Одно лето Ирина провела у меня... Это была умная, кроткая, нежная девочка. Привезла я ее совсем больной, слабой, она все время спала, не могла стоять на ногах. За три месяца она стала неузнаваемой, говорила, бегала... Я упивалась ее присутствием, ее жизнью, ее развитием. Моей мечтой было взять ее совсем и растить... Я ждала ответа от Марины, отдаст ли она мне Ирину на зиму. Вместо ответа приехала Марина и взяла у меня Ирину».
Выходив старшую дочь, Цветаева уехала в Чехию к мужу, а после рождения в 1925 году сына Георгия перебралась во Францию.
Круглолицего крепкого мальчишку Марина звала Муром. Она хотела бы подарить ему весь мир, однако не могла купить даже булочку. Семья жила в самом сердце Парижа, рядом с Эйфелевой башней, в абсолютной нищете. Муж болел, Марина идти работать не хотела, перебиваясь переводами.
Жили на деньги, которые зарабатывала Аля, вышивая на заказ шляпки. «Мы медленно умираем от голода», -писала Цветаева... В 1937 году Ариадна уехала назад в СССР, за ней следом - Эфрон. Вскоре оба были арестованы.
Марина с сыном тоже вернулись в Советский Союз и поселились в маленьком городке Елабуге. Ничего не зная о судьбе близких (Ариадну отправили в ссылку, а Сергея Эфрона в 1941 году расстреляли), поэтесса находилась в смятении. Ни работы, ни денег, ни знакомых...
Точку опоры женщина попыталась обрести в Муре. Но ему всего 16, он настоящий сын своей матери - чудовищно эгоистичен, ленив и тщеславен. К тому же если и не ненавидит, то уж точно презирает Цветаеву, винит ее во всех бедах. Некоторые биографы поэтессы уверены: именно Мур довел ее до самоубийства. В судьбе матери ему приписывают роли и палача, и мстителя, и вершителя высшей справедливости.
Мур вел дневник, в котором есть такие строки: «Мать - как вертушка: совершенно не знает, оставаться ей здесь или переезжать в Чистополь. Она пробует добиться от меня „решающего слова", но я отказываюсь это „решающее слово" произнести, потому что не хочу, чтобы ответственность за грубые ошибки матери падала на меня... Пусть разбирается сама».
Цветаева понимает, что единственный путь - идти работать в совхоз. Но одной копеечной зарплаты не хватит, чтобы прожить, и она зовет с собой Мура. «По правде сказать, грязная работа в совхозе мне не улыбается, -пишет в дневнике Георгий Эфрон. - Хочу убедить мать, чтобы я смог ходить в школу. Пусть ей будет трудно... Себе дороже. Предпочитаю учиться, чем копаться в земле с огурцами». И далее: «Самые ужасные, самые худшие дни моей жизни я переживаю именно здесь, в этой глуши, куда меня затянула мамина глупость и несообразительность, безволие... Я не хочу опуститься до того, чтобы приходить каждый день с работы грязнющим, продавшим мои цели и идеалы».
Окончательно запутавшись, не найдя ни в ком поддержки, 31 августа 1941 года Марина Цветаева повесилась. Ей было 48 лет. Она оставила предсмертную записку сыну с признанием в любви и еще две - знакомым с просьбой увезти Мура в Чистополь и позаботиться о нем.
Поэтессу похоронили на местном кладбище. Во всем мире ей поставлено множество памятников, а где именно ее могила, до сих пор неизвестно.
Георгий Эфрон, как и хотел, продолжил учебу в Чистопольском интернате, затем уехал в Москву. Ему приходилось жить подачками от теток, голодать, просить в долг, даже воровать. Он поступил в Литературный институт, но в июле 1944 года был призван на фронт. Практически сразу его тяжело ранили, умер он в госпитале. Точные дата и место смерти Георгия затерялись.
О гибели родителей и брата Ариадна Эфрон узнала не сразу. Она была обвинена в шпионаже и за отказ сотрудничать с НКВД отправлена в исправительно-трудовой лагерь. После освобождения в 1948 году преподавала графику в рязанском училище, вновь была арестована и приговорена к пожизненной ссылке в Красноярский край, где трудилась художником-оформителем, писала стихи и делала переводы. После реабилитации в 1955 году вернулась в Москву.
Наследница Марины Цветаевой пережила несколько инфарктов. Она успела написать воспоминания и упорядочить архив знаменитой матери. Какое-то время Ариадна Сергеевна жила в гражданском браке с журналистом Самуилом Гуревичем (расстрелян в 1951-м). Детей у нее не было. 26 июля 1975 года она покинула этот мир, так и не передав никому поэтический дар своей матери. Без шансов на будущее.
