Ирина Слуцкая родилась 9 сентября 1979 года в Москве. Начала заниматься фигурным катанием с четырёх лет в спортивном клубе «Москвич», С 1985 года — под руководством тренера Жанны Громовой. Первый серьёзный дебют был в Сеуле в декабре 1992 года на юниорском мировом чемпионате.
Каждый день Ирины расписан по минутам на несколько месяцев вперед. Мы встретились в короткий «пересменок» в Детской юношеской спортивной школе фигурного катания Ирины Слуцкой, что расположилась в поселке Заречье.
- Ирина, вы начали заниматься фигурным катанием в 4 года. В столь юном возрасте вряд ли это было вашим собственным решением. Вероятно, выбор сделал мама?
- Я часто простуживалась и много болела. Доктор сказал, что мне надо укреплять здоровье. Ведь раньше дети тренировались на улице. Катались и в 10, и в 20, и в 30 градусов мороза. Вот мама и отвела меня на каток.
- Вам сразу понравилось кататься на коньках?
- Я этого не помню, но мама говорит, что не очень. А лет в шесть, из-за того, что я немного приболела и пропустила несколько занятий, меня не взяли на выступления, где я должна была быть Снежинкой. Я страшно обиделась и твердо сказала маме, что больше к этому тренеру не пойду. И перешла в Сокольники, где моим бессменным тренером стала Жанна Громова. Спортивный интересу меня родился достаточно рано. Лет в десять я уже четко понимала, чего я хочу. Желание быть первой, желание завоевывать медали перебороло все.
- Вы всегда хотели стать победительницей?
- Да. У меня была мечта - выиграть чемпионат мира. Я хотела показать все, что я умела делать на тренировках, а на тренировках я могла делать очень многое. У меня все время был какой-то спортивный азарт. Удивительное дело - в жизни я человек неазартный, но в спорте вдруг появлялся азарт. Во время соревнований я даже спорила с тренером на деньги, что выполню прыжок. И с девчонками на тренировках мы так же делали. У меня жизнь была полна приключений, азарта. Спорт сначала был для меня развлечением, а потом стал смыслом жизни.
Лет в 14 у меня появилось ощущение, что это не просто занятие, а работа. Мама мне так и говорила: «Я хожу на работу, а ты на тренировки. Тренировки - твоя работа, и ты там все должна по максимуму выполнять». Когда я начинала халтурить, мама меня ругала. Конечно, бывали моменты, когда я очень старалась, а все получалось не так. Тогда я бросала коньки и кричала, что не буду больше кататься, но мама и тренер быстро приводили меня в чувство и объясняли, ради чего я должна трудиться. Огромное спасибо им за это, потому что если бы они расслабили меня и расслабились бы сами, то у меня бы ничего не получилось. Соблазнов было много. Мама вложила в меня всю душу, все сердце. Я сейчас воспитываю двоих детей и поражаюсь, как она это делала.
- Мне трудно представить, как маленькая хрупкая девочка могла выдерживать такие нагрузки - по две тренировки в день.
- Две тренировки на льду, а помимо этого занятия по общей физической подготовке, и хореография, и джаз-классы, и растяжки. Я была фанатом своего дела. Уверена, что только из преданных фанатов и получаются спортсмены. Есть минимальная доля удачи. Бывает, что попадаешь не в то время не в то место, как случилось со мной на Олимпиаде в Америке. Летом я любила ездить на сборы в Швецию с питерской школой фигурного катания. Там был замечательный каток, шикарнейший зал. Я с утра уходила и тренировалась - сама, либо стренером по общей физической подготовке, либо с Жанной Федоровной Громовой.
- У вас же не было нормального детства. Вы и в детский сад не могли ходить, и в школе было сложно учиться, и погулять и поиграть с подругами времени не хватало. Как вы все это терпели?
- У меня было прекрасное детство. В детский сад я ходила. С утра тренировалась, а к обеду приходила и оставалась до вечера. Но мне то забывали компот оставить, то суп подогреть. Конечно, я обижалась, плакала и просила маму оставить меня лучше одну дома, чем в детском саду. Мама услышала мои молитвы, и с шести летя перестала посещать детский сад - оставалась дома одна. Мама с работы контролировала меня по телефону. Как-то она позвонила, а я ей говорю: «Мама, я есть хочу». Она отвечает: «Не волнуйся. Скоро я приду и покормлю тебя».
А через некоторое время я ее успокаиваю: «Не переживай, я сосиски поела. Достала из морозилки и положила на батарею. Так что все в порядке». Когда была маленькая, я еще и на танцы успевала ходить. Мечтала научиться и на фортепиано играть, и, когда моя подружка решила поступать в музыкальную школу, я отправилась с ней. Но дома-то инструмента у меня не было - не хватало денег, чтобы его купить, да и ставить его было некуда. Мы жили в однокомнатной квартире. Но я не расстроилась. Перешла в группу хора.
Конечно, иногда мне было обидно, что все гуляют, а я вечно занята. Но я многое успевала - и в резиночку прыгала, и в казаки-разбойники играла, и в войнушку, и в снежки, и в прятки. Все это было, но немножко сжато. У меня не было такого количества улицы, как у других. Не было пионерского лагеря. Но зато я увидела мир. Когда все сидели в школе, я могла уехать в Америку. Ездила по Европе. Самостоятельно изучала язык, потому что понимала, что без знания языка в чужой стране будет сложно - надо же понять, куда ехать, что делать.
Школа мне тяжело далась. Класса до шестого-седьмого я училась хорошо. Потом начались разъезды - сложно стало. Но все предметы я сдавала.
Когда мне было 13 лет, мы поехали на чемпионат мира среди юниоров в Америку. Нам дали 90 долларов суточных. Я сразу же купила себе Барби с розовыми волосами.
У нас тогда таких кукол не было. О них можно было только мечтать. Я шила ей платья. У нее был огромный гардероб вечерних нарядов. Кроме этого, я купила плеер и кофту с капюшоном. Это была неописуемая роскошь. Маме я привезла пижаму, правда, она оказалась размеров на десять больше, чем нужно, но главное, я смогла на свои деньги купить подарки. Я до сих пор всегда что-то привожу родителям. Это такой кайф, когда ты знаешь, что заработала все это сама, что ты можешь помочь своим родителям. Мне до сих пор легко отдавать, а вот принимать я научилась совсем недавно.
Я очень рано поняла, что я ответственна за свою семью, своих родителей. Очень четко распределяла, что нам необходимо в первую очередь. У меня были свои «хотелки», и они реализовывались. Я помню свою первую видеокамеру, покупку первого автомобиля «Таврия». До этого в Америке я взяла в аренду зеленый длиннющий «Форд». Села и поехала. Мама, абсолютно белого цвета, вжалась в кресло. А я нормально приехала и припарковалась. Наверное, сказалось, что у меня папа всю жизнь за рулем, а я - с 18 лет. Но собственную машину я купила уже в Москве.
Впервые чемпионкой Европы я стала в 16 лет. У меня были бесконечные тренировки и чемпионаты. Но без спорта я уже не могла жить. Он был на первом месте. - Кто из нас не слышал историй из балетного мира о стеклах, подсыпанных в пуанты, распоротых костюмах и тому подобных «прелестях». В фигурном катании что-то подобное не наблюдалось?
- Честно признаюсь, я не верю, что между соперницами бывает дружба. У меня, к примеру, друзей из спорта нет. Есть коллеги, или, как раньше говорили, товарищи. Хотя нормальные люди, которые могут оставить за бортиком свою злость, зависть, нереализованно сть и в жизни адекватно общаться, естественно, существуют. И в моей жизни в том числе.
Конечно, всегда ходили легенды, что соперникам тупят коньки о батареи, поэтому фигуристы, когда приходят на соревнования, чемоданы раскладывают, костюмы вешают, но с коньками не расстаются. Берут их в руки. Но я ни разу не слышала, чтобы кто-то украл коньки или затупил их, порезал костюм. Но раз об этом говорят, наверное, где-то что-то было. Но не при мне. 3 - Олимпиада в Америке, в Солт-Лейк-Сити, была 15 лет назад. У вас до сих пор жива обида за то, что вместо золотой вы получили серебряную медаль?
- Мне очень обидно. Я к этой медали шла s всю жизнь. Для меня это был длинный и сложный путь, наполненный различными историями. Я верила, что в спорте побеждает сильнейший, что все зависит только от моего упорства и старания, и каждый раз шла на лед, словно на амбразуру. В Солт-Лейк-Сити пришло первое серьезное разочарование. Я поняла: профессиональный спорт лишь на малую часть - соревнование достойных. В первую очередь это большой бизнес и политика. Я прекрасно понимала, что на самом деле я выиграла, но все происходившее дальше ни от меня, ни от нашей Федерации фигурного катания уже не зависело.
В женском одиночном катании на золотую медаль претендовали тогда я и три американские спортсменки: Мишель Кван, моя основная соперница, молодая Саша Коэн и совершенно неприметная Сара Хьюз. Перед выступлением я еще не понимала, что хоть через голову перепрыгну - все равно буду второй, а победу отдадут, именно отдадут одной из американок.
При этом, например, с Мишель Кван у меня в жизни были всегда прекрасные отношения. Мы могли вместе пойти в ресторан. Но, когда выходили на лед, становились настоящими и бескомпромиссными соперницами. Кстати, она единственная из моих соперниц, с которой мы до сих пор поддерживаем отношения и даже делимся новостями, переписываемся, отмечаем друг друга в Инстаграме.
На смену нам с Мишель пришли, конечно, более молодые, дерзкие фигуристки, мы поначалу смотрели на них как на чужих, непонятных. Но я до сих пор горжусь своими медалями, своими достижениями. Я сделала все по максимуму. Я честна перед собой.
- Сейчас фигурное катание изменилось?
- Очень изменилось. У нас потрясающие девчонки. Я за них очень переживаю. Они выступают на самом высоком уровне, но мне кажется, что из-за системы судейства, которая нуждается в очень серьезной доработке, фигуристы потеряли свою индивидуальность. Они все подогнаны под рамки уровней и делают одно и то же. Раньше такого не было. Раньше был какой-то полет фантазии, а сейчас все ушло в технику.
Все очень красиво, но... нет изюминки. После отмены оценок 6.0 смысл соревнования для меня пропал. Сейчас за каждый элемент ты набираешь баллы. Может быть, потому что я из другого поколения, но мне очень не хватает их индивидуальности. Вроде они делают все очень красиво, технично, но как-то безлико. Притом, повторюсь, девочки потрясающие.
- Десять лет назад вы ушли из спорта. Многим это решение ломает жизнь, а вы как-то сразу появились на телевидении, снялись в кино...
- Всю жизнь прыгать тройные прыжки невозможно. Самое страшное, когда у тебя с уходом из спорта заканчивается жизнь. Привыкаешь к своей востребованности, и вдруг оказывается, что через 2-3 года ты никому не нужен. Я же считаю, что после спорта жизнь только начинается. Моя спортивная карьера закончилась, когда мне было 27 лет. И что, после этого я должна была уйти на пенсию и пожинать лавры собственной славы? Я так не могу. Я хочу развиваться дальше. И если у меня есть возможность раскрыть еще одну свою грань и что-то попробовать - я обязательно этим воспользуюсь.
После того как я окончила физкультурный институт (Московскую государственную академию физической культуры. - Прим. ред.), я успела окончить Школу телевидения и поступить на актерский факультет в Российскую академию театрального искусства. Мне был нужен выплеск адреналина, который получаешь на соревнованиях. Не всегда просто отказаться от публики и от аплодисментов.
Театральная сцена в чем-то схожа с ледовой ареной - у тебя нет права на ошибку. В театре ты все делаешь здесь и сейчас, как в спорте, с первой попытки. Да, на льду идет диалог со зрителем без слов, а на сцене ты говоришь, но суть одна. Я недоучилась в театральном всего один год.
- А почему вы ушли? Разочаровались в актерской профессии?
- Нисколько. Просто я поняла, что это институт, которому надо отдавать все силы и время, как я делала в спорте, - иначе нельзя. Мне было очень интересно. Это такое познание себя самого. Параллельно я успела и сняться в кино, и на сцену выйти. Сцена меня манит. Я поняла, что если бы я все-таки стала актрисой, то именно театральной. Наверное, если бы меня сейчас пригласили играть в театр, я бы с удовольствием пошла. Но тогда я очень много ездила в турне. Так учиться в театральном институте нельзя. Ему надо посвящать себя целиком, тратить на него все свои силы и время. И я ушла.
Телевидение я очень люблю. Мне там комфортно и уютно. Я пять лет отработала в прямом эфире - это колоссальнейший опыт. Прямой эфир несравним ни с чем. Это такая школа! Когда в прайм-тайм ты в кадре и вдруг понимаешь, что суфлер встал, а картинка идет, и ты молчать не можешь. Нужно моментально сориентироваться. Это такой адреналин. Мне повезло - в моей жизни были и ток-шоу, и развлекательные шоу. Я даже умудрилась поработать интервьюером в детской программе. Теперь мне ничего не страшно. Могу работать в любом жанре.
- А почему вы перестали вести на Первом канале спортивные новости?
- Сетку модернизировали, и новости убрали из эфира. Десять лет я отдала ледовому проекту. Жила им. Была погружена в него полностью. Но, когда родила дочь, у меня вдруг все закончилось. Был сложный период. Это было нелегко. Но я всегда стараюсь жить по принципу «все, что ни делается, - все к лучшему». И мои жизненный опыт подтверждает, что, когда закрывается одна дверь, где-то обязательно откроется другая. Просто нужно эту дверь найти. Год я была без работы, но себя не потеряла. Прорвалась. Прошло время, и у меня появились новые серьезные интересные проекты.
- Теперь вы открыли еще одну новую дверь - стали депутатом Московской областной Думы.
- Да. Я являюсь заместителем председателя Комитета по вопросам охраны здоровья, труда и социальной политики. Я пришла в политику потому, что хочу помогать людям. Решение было осознанным. Для этой работы нужно было созреть. Я созрела. Окончила Российский государственный социальный университет. В феврале защитила магистерскую диссертацию, затем поступила в аспирантуру. Возглавила Добровольный физкультурный союз. Помогаю людям с различными заболеваниями преодолевать себя и стараться улучшать качество своей жизни.
Много езжу по Московской области и по регионам России с проектом «Жить, побеждая диабет», открываю школы скандинавской ходьбы для людей с этим диагнозом. Хочу идти дальше. Люблю учиться, писать, думать. Жизнь забрасывает меня в разные направления, чему я очень рада. Любой опыт уникален. Мне все время хочется идти вперед, развиваться. Не хочу останавливаться.
- Как же вы все успеваете? Как строится ваш день?
- У меня один день на другой не похож. Иногда я ухожу в 6 утра, а возвращаюсь к 11 вечера. Устаю так, что мечтаю об одном - только бы до кровати дойти. Бывает, встаю в 5 утра, а бывает - в 9. В выходной стараюсь поспать подольше. Сейчас каждый день стараюсь тренироваться. В начале осени я выступала в Японии, недавно вернулась из Иркутска, впереди Рига, Таллин и участие в грандиозном ледовом шоу «Щелкунчик».
Я поняла, что, как только я бросаю спорт, катание, начинаю плохо себя чувствовать. Мне становится тяжело и некомфортно. Моему организму обязательно нужны нагрузки. Успеваю ухаживать за детьми и за собой. Уверена, если женщина хочет быть ухоженной и красивой, если она хочет держать себя в форме, она с этим справится.
- А как ваш организм при таких нагрузках справляется с болезнью?
- Сейчас у меня ремиссия. Я живу, радуюсь, дружу со своей болячкой и со своим прекрасным доктором, с которым мы вместе боремся с этой болезнью. Я постоянно под контролем врачей. Живу на гормонах и при этом стараюсь хорошо выглядеть и быть в форме. Поэтому, когда мне хочется съесть зефирку, я откусываю только маленький кусочек. И я никогда не поверю, когда человек говорит: «Я не могу похудеть». Было бы желание, знаю по себе. Это непросто. Это колоссальная работа над собой. Но у меня есть стимул - на меня смотрит моя дочь. Мне так приятно, когда она говорит: «Я хочу быть такой же красивой, как моя мама». И я сделаю все, чтобы быть красивой, потому что знаю: мой ребенок берет с меня пример.
А с некоторых пор я еще являюсь мотиватором для людей, которым я помогаю, и на собственном примере показываю и доказываю пользу физических упражнений, спорта и любой активности для здоровья. Я не могу их подвести.
- На книги и любимый театр хоть немного времени у вас остается?
- Я редко хожу в театры - это мое упущение. Недавно посмотрела «Анну Каренину» с Катей Гусевой. В этом мюзикле все до последнего вздоха пронизано любовью. Это лучшее, что я видела за последнее время.
Очень люблю читать, люблю ощущать запах страниц, звук перевернутой страницы. Но читаю я в основном в поездках. Обожаю стихи - зачитываюсь Бродским, Ахматовой, Цветаевой, Асадовым. Не могу назвать любимого автора. Я очень люблю Ремарка, но некоторые его произведения прочитать до конца не смогла. А вот книгу Сомерсета Моэма «Театр» перечитывала много раз и каждый раз оценивала героиню по-разному. Бывало, осуждала ее, а бывало - принимала полностью. Мне через книгу интереснее познавать себя.
- Ваша мама в свое время привела вас на каток, а вы своих детей уже приобщили к спорту?
- Конечно. У меня двое замечательных деток. Сыну Артему осенью исполнилось десять лет. Он учится в гимназии с углубленным изучением английского языка и уже четыре года занимается хоккеем, ездит на сборы. Хоккей ему очень нравится. Ему дали кличку Ракета. Он шустрый, быстрый. Комок мышц. Сын весь в меня. Упрется и все. А дочь - она в этом году пошла в первый класс - в четыре года сказала: «Хочу заниматься фигурным катанием». Она все время повторяет: «Хочу как мама».
Я реализую в ней свою мечту - отдала ее, помимо фигурного катания, на художественную гимнастику. Мне так нравится быть растянутой, ровной. Варя совсем другая, не такая, как я. Вся в небесах. Ей только корону осталось надеть. Я всю жизнь была пацанкой - надела кроссовки, брюки, футболку и побежала, а у нее юбки, платья. В ней уже есть женское начало. У нее есть детская косметика, бантики, браслеты, украшения, колечки.
Старается быть такой, какой я стала сейчас. Я закончила со спортом, вылезла из спортивных штанов и теперь упиваюсь туфлями на каблуках, юбками, платьями. И Варваре хочется быть такой. Я учу ее, как пользоваться косметикой, чтобы не было вульгарности. Объясняю, что платье должно сочетаться с туфельками. И другим девичьим премудростям.
К сожалению, я не могу уделять детям столько времени, сколько мне хотелось бы. Но любую свободную минуту стараюсь проводить в семье. И за каждое мгновение общения с детьми готова отдать очень многое.
- Вам помогают няни?
- Никаких нянь у нас нет. Есть помощник, который, если необходимо, может отвезти и привезти детей. А вообще сами справляемся. Мама приезжает, помогает. Мы уже несколько лет живем в Подмосковье, где нам очень нравится. Детки у нас самостоятельные.
- Вы строгая мама?
- Из меня легко вить веревки, легко выпросить игрушки. Конечно, таким образом я компенсирую нехватку общения с детьми, а они это прекрасно понимают и пользуются этим. Но они знают, что, если я говорю «нет» - это твердое «нет» и переубедить меня сложно. У меня есть свое определенное восприятие жизни, есть свои правила. Дети воспитываются в строгости, в любви, иногда в баловстве, но они знают, что, если мама спокойно сказала что-то раз, два, а потом прикрикнула, - это последняя стадия. До этого лучше не доводить.
- Вы часто кричите?
- К сожалению, кричу. Пытаюсь отучиться от этого. Понимаю, что это мой изъян, но я нежно кричу.
- Как вы познакомились со своим мужем?
- С Сергеем мы оказались в одной компании, там и познакомились. Мне тогда было 16 лет.
- Вы вместе уже солидный срок. Можете поделиться секретом семейной жизни?
- Думаю, семейная жизнь - сплошной компромисс. Надо понять и услышать партнера, принять его таким, какой он есть. И, конечно, без уважения не сможет существовать ни одна крепкая семья. Это самое важное. Сначала выходишь замуж и женишься по страсти, а потом все раскладывается по полочкам, но уважение должно быть обязательно. Без этого невозможно.
- Кто у вас дома ведет хозяйство?
- У кого в этот момент есть время. Я очень хозяйственная. Обожаю ходить по рынкам и магазинам. Люблю готовить и хорошо готовлю супы, вторые блюда. С выпечкой хуже получается. Гладить не люблю.
- Вы - идеальная жена.
- Идеальная. Не буду спорить. Я все умею, все могу.
- Значит, вашему мужу повезло.
- Да. (Улыбается.)
- Какой вы хотели бы себя видеть лет через 10?
- Я хотела бы быть в согласии с самой собой. Быть в прекрасной физической форме. Реализовываться в интересных проектах, быть нужной своим родным и близким и здоровой.
- Что вам в себе нравится и что не нравится?
- Это очень интимный вопрос. Каждой девушке что-то в себе не нравится. Я это утаю. А что нравится? Я никогда не предам себя. Никогда не предам своих близких. Я живу по четкому правилу - все, за что берусь, доделываю до конца. А если мне это изначально неинтересно, я не возьмусь. Меня мама с папой еще с детства приучили - если не хочешь, лучше не берись. Но уж если взялась за дело, доведи до конца.
