Карла Маркса и Фридриха Энгельса мир знает как основателей коммунистического движения. Их труды по экономике и философии перевернули сознание многих людей. А вот личная жизнь праведностью не отличалась.
Крещеный сын немецкого еврея Карл Маркс в юности был смутьяном. В 20 лет он имел дерзость заявить: «Я чувствую себя равным Богу!» И написал стих: «Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне. Мир должен быть разрушен с проклятиями. Я сдавлю руками его упрямое бытие».
Отчасти пророчество сбылось - будущий труд Маркса разрушил старый мир, принеся человечеству массу страданий. Однако еще раньше Маркс разрушил жизнь своих близких.
Узнав, что 19-летний Карл просит руки его дочери Женни, барон фон Вестфален пришел в бешенство. Ни дома, ни работы, ни перспектив! Как в воду глядел. Когда Карл не приехал на похороны отца, барон удовлетворенно хмыкнул: «Значит, я был прав». Но вскоре и сам аристократ отправился к праотцам. А Карл вновь дерзнул свататься к Женни: к тому времени он уже стал главным редактором «Рейнской газеты».
Мать девушки сдалась под ее натиском: Женни боготворила жениха. Настолько, что еще до брака провела с ним ночь в отеле - поступок по тем временам возмутительный! «Карл, я отлично знаю, что сделала и как меня в обществе будут презирать... Но ни за какие сокровища мира не отдам даже воспоминаний о тех часах», - писала она в письме любимому.
Когда Энгельс заглянул в офис «Рейнской газеты» и предложил свои услуги, Маркс встретил его прохладно: он не привечал сторонников младогегельянцев. Мог ли он подумать, что этот человек станет его пожизненным спонсором?..
Вторая встреча произошла спустя два года - в парижском кафе «Режанс». За это время жизнь Карла дала крен. Из-за бунтарских статей он лишился и кресла редактора, и родины. Причина проста - на приглашение прусского правительства стать чиновником Маркс пригрозил революцией. Семье пришлось бежать в Париж.
Сын богатого мануфактурщика Энгельс смотрел на Карла восхищенно. Сам он не способен был на те безумства, которые творил этот человек. Оба поняли: их взгляды совпадают - и договорились сотрудничать.
Тогда и сам Маркс не предполагал, сколько проблем принесет его буйный нрав. Приданое жены он спустил за неделю. А преклоняться перед сильными мира сего не привык. Еще сложнее было на чужбине. Редкие публикации, закладка в ломбард драгоценностей супруги, скудные переводы от тещи и матери... Для человека, привыкшего сорить деньгами, это была катастрофа.
Энгельс был из другого теста. На тот момент он налаживал дела компании своего отца в Манчестере, а в Париж заглянул по делам. Жениться не желал, ограничившись сожительством с работницей фабрики - ирландкой Мэри Бернс.
1 мая 1844 года у четы Маркс родилась дочь. К счастью, теща Карла изъявила готовность взять малышку на воспитание. Когда через год баронесса узнала, что Женни опять ждет ребенка, то прислала ей 11-летнюю служанку Ленхен Демут. Помощь пришлась кстати: фрау Маркс беременела каждый год.
В Париже семейство прожило чуть более года. Правительство Франции указало смутьяну Марксу на дверь. Семья уехала в Брюссель, где Карл опять встретился с Фридрихом. Последний предложил ему обратить внимание на положение рабочего класса, что стало началом их титанической работы. Также Энгельс посоветовал Карлу перебраться в Лондон, чтобы иметь возможность очного общения.
Тем временем семья Маркса находилась уже на грани выживания. Карл называл деньги предметом отвращения и отказывался становиться «машиной для их производства». Ухудшало ситуацию и его здоровье: головные боли, воспаление глаз, ревматизм, бессонница, нервные припадки, которые он лечил опиумом. Больную печень Карл истязал маринованными огурцами, копченым мясом и вином. Тело философа мучили фурункулы, делая его и без того непростой характер невыносимым.
Французский экономист Жак Аттали записал воспоминания знакомых Маркса о его быте в Лондоне: «В частной жизни он очень неряшлив, циничен, отвратительный хозяин. Он ведет богемную жизнь. Редко моется и меняет белье. Быстро пьянеет. Зачастую целый день слоняется без дела». Или вот такое свидетельство: «В его квартире нет ни одного целого предмета мебели. Все поломано, покрыто пылью, в большом беспорядке. Посреди гостиной стоит большой стол, покрытый подобием скатерти. На нем рукописи, книги, газеты, клочки ткани от шитья его жены, треснувшие чайные чашки, грязные ложки, ножи, вилки... Все это нимало не смущает ни Маркса, ни его жену».
Женни заложила почти все, что подарила ей мать. Даже единственная приличная юбка неделями была в залоге. А еще она продолжала писать знакомым и родным с мольбой помочь средствами. При этом - удивительно! - нисколько не разочаровалась в Карле. Напротив, искренне любила и верила в него. Почти все рукописи Маркса, который не разобрал бы ни один редактор, она переписала своим аккуратным почерком.
Муж, казалось, был выше всего этого. Полученные с огромным трудом деньги он тут же тратил на «высокие цели» - помогал покупать революционерам оружие, нанимал секретаря или зачем-то приобретал предметы «буржуазной роскоши». Необузданным он был и в личных предпочтениях.
О его романах на стороне ходили легенды. С одинаковой страстью он бросался в объятия и богатой итальянской помещицы, и племянницы, моложе его на 19 лет. Супруга Женни предпочитала этого не замечать.
В 1851 году юная служанка Марксов родила мальчика. Женни заподозрила мужа в отцовстве. Ведь зачатие случилось, когда Женни ездила в Европу утрясать дела с наследством. Но все сомнения развеял Фридрих. «Это мой ребенок! - не моргнув глазом соврал он. - Прошу прощения, что воспользовался наивностью вашей Ленхен».
Что двигало Энгельсом в тот момент - сказать сложно. Возможно, он считал, что гений не должен размениваться на семейные дрязги, а затраты Фридрих мог взять на себя. Ведь он не раз помогал Марксам деньгами. Впоследствии Энгельс устроил мальчика в пансион и лишь перед смертью признался, что он не его отец.
Четвертого ребенка - сына Генриха - Женни рожала дома: заплатить акушерке было нечем. Мальчик прожил всего год - сказалось постоянное недоедание. А когда умер их пятый малыш, в семействе не нашлось средств заказать гробик. Тело девочки три дня лежало в ее кроватке.
Женни не раз задумывалась о самоубийстве, ведь ее жизнь была похожа на ад: смерть детей, безденежье, астрономические долги, любовницы мужа и его пристрастие к алкоголю. В письме к подруге она писала, что ей тяжело делить постель с Карлом, она устала рожать, но ее ненаглядный не принимает это во внимание. Позже Женни писала: «Даже если бы в то время уже было изобретено это французское средство, Карл бы его все равно не использовал...» Французским средством она называла презерватив.
Отчасти в своих бедах женщина винила не Карла, а Фридриха. Мол, богатый и распутный, он лишь усиливает пороки ее мужа. Но Энгельс содержал их семейство, и выступить открыто Женни не смела. Тот действительно мог позволить себе многое, но, когда его Мэри серьезно заболела, обвенчался с ней. После ее смерти его спутницей стала сестра усопшей - Лидия Бёрнс.
На свои деньги Энгельс похоронил и Женни Маркс, скончавшуюся от рака в 67 лет. Ее муж на кладбище не приехал: якобы врачи запретили ему нервничать. «Чудовище, одержимое тысячей демонов», - говорил о своем друге Фридрих. Когда через год с небольшим умер и сам Карл, Энгельс содержал его семью всю оставшуюся жизнь.
