Имя: Александр Коржаков (Alexander Korjakov)
Дата рождения: 31 января 1950 года
Возраст: 69 лет
Место рождения: Москва
Деятельность: бывший сотрудник КГБ СССР, бывший начальник охраны Бориса Ельцина
Семейное положение: женат
Александр Коржаков - биография
Родился в 1950 году в Москве, в рабочей семье.
Александр Коржаков учился в школе на Красной Пресне.
После школы работал слесарем. Армейскую службу Коржаков проходил в Кремлевском полку. С 1970 года - сотрудник 9-го Управления КГБ (охрана высших партийных и государственных деятелей).
В 1985 году Александр Коржаков стал одним из трех телохранителей первого секретаря МГК КПСС Бориса Ельцина. В 1991 году стал начальником Кремлевской охраны (затем - Службы безопасности Президента РФ).
В октябре 1993 года Коржаков возглавил группу «А», которая принимала участие в штурме Белого дома, лично арестовывал Хасбулатова и Руцкого. В 1996 году в ходе предвыборной кампании после скандала, связанного с делом о «коробке из-под ксерокса», был уволен со всех постов.
Коржаков - бывший депутат Госдумы РФ. Автор книг «Борис Ельцин: от рассвета до заката» и «Мужской разговор».
В 90-е годы Александр Коржаков был одним из самых влиятельных людей страны. телохранитель президента, его правая рука, серый кардинал. Человек, не посоветовавшись с которым, Ельцин, как говорят, не принимал ни одного решения. Его возможности были поистине безграничны.
Все изменилось после нашумевшей истории с «коробкой из-под ксерокса». Коржаков проиграл, конкуренты оказались сильнее. Но где теперь они, эти всесильные мира того? А Александр Васильевич - тут как тут. 15 лет сидел в Госдуме, писал книжки про бывшего шефа - Бориса Ельцина. И бурчит, если вдруг натыкается в прессе на интервью своих заклятых друзей. Как теперь. «Все врут!
- Александр Васильевич, 90-е никак не оставляют Коржакова - постоянно какие-то напоминания из биографии того времени. И что же, в основном неприятные?
- Почему? Разные. Сейчас, например, отмечаем десятилетие Ассоциации ветеранов и сотрудников Служб безопасности президента.
- Но десять лет назад были уже 2000-е.
- Но объединила Ассоциация тех, кто работал в 90-е. Для кого-то они лихие, эти 90-е, а для кого-то -нормальные рабочие годы. Мы выстраивали институт президентской власти, мы его защищали. Не Ельцина, а именно институт. Когда меня называют руководителем охраны президента, я всегда поправляю: не охраны, а Службы безопасности. Охрана - только часть безопасности. Потому что у нас были и аналитические подразделения, и разведка, и «прослушка». И работали только настоящие профи. Людей собирал, - буквально выцарапывая из органов.
- Но для Коржакова 90-е можно разделить на две почти равные половины: до отставки и после.
- Да, после отставки меня попросили вместо Лебедя пойти депутатом от города Тулы. Согласился - для меня это было дело новое, интересное.
- В книге Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката» многие склонны видеть некую обиду за ту отставку, чуть ли не месть бывшему шефу.
- Кто видит? Наина Иосифовна (вдова Ельцина.)? Или ее младшая дочка? Если у Наины Иосифовны в голове еще хоть что-то имеется, то у Тани с мозгами проблема. Говорят: грязная книга. А в чем грязная-то? Где хвалю Бориса Николаевича, -там, значит, все нормально. А где чуть-чуть правду зацепил - «Грязь, нельзя такое выносить!» Подождите. Мы говорим о человеке? Или делаем из него святого? Для меня Ельцин всегда был человеком. И относился я к нему как к человеку. При посторонних, конечно: «Господин президент». И от всех требовал того же.
- Своим другом Коржаков мог назвать Ельцина?
- Ельцин назначил меня своим другом. Я считал себя его младшим братом. Мы же с ним были кровные братья: вот один порез - это в Якутии было (Александр Васильевич Коржаков показывает след на руке.), вот другой - это уже в Президентском клубе. И у него были такие же - мы кровью смешались.
- А почему Ельцин так проникся к вам?
- Он просто никому не верил. Мне поверил. У Ельцина редко кто долго задерживался, а я был с ним почти 11 лет. Если бы не та провокация Татьяны и Юмашева (зять Ельцина.), еще бы столько же мог быть рядом.
- Имеете в виду историю, биографию с коробкой из-под ксерокса?
- Да при чем здесь коробка - раньше все произошло. Таня же - недалекая баба. Это быстро поняли Юмашев и Березовский, стали ее «окучивать», в уши дуть. В то время очень плохи стали дела в Национальном фонде спорта, - в частности, у его тогдашнего руководителя Федорова, которого и посадить могли - наркомана этого, говорить не мог без пены на губах. И Березовский с Юмашевым решили его использовать для своих грязных дел.
В офисе Бориса Абрамыча Юмашев организовывает встречу Татьяны с Федоровым. Тот, приняв очередную дозу кокаинчика, разошелся и стал сочинять такие сказки! Что, дескать, Барсуков (глава ФСБ в 1995-1996 гг. -Ред.) и Коржаков связаны с бандитами, у них руки по локоть в крови, ворочают миллиардами. Называл такие фамилии и клички криминальных авторитетов, которые я, если и знал, то только по газетным хроникам. Мне ж они были абсолютно не интересны, я 24 часа в сутки занимался безопасностью президента, и все знали, что я нормальный, преданный, бессребреник.
Однажды меня спросил один из высоких чинов: «Саш, к тебе Березовский часто ходит, он тебе денег хоть дает?» «Если честно, - говорю, - один раз на день рождения ружье подарил, другой раз - фотоаппарат». Вообще, я единственный, наверное, кто пришел к Ельцину в погонах и ушел в погонах - без котомки даже. А этот негодяй, Федоров, такое наплел... Юмашев что-то ему подквакивал. Березовский в основном помалкивал, но записал всю беседу на пленку. Будучи «хитромудрым», в тот же вечер он привез ее Барсукову, говорит: «Михаил Иванович, я к этому отношения не имею, все организовал Юмашев».
На следующий день прихожу в Президентский клуб - Юмашев уже там. Первое, что он сделал, - бросился мне в ноги и стал выть, как шакал. Бился башкой об пол, пытался ко мне на коленях подползти. «Саша, прости, меня черт попутал, зачем я это сделал! Это все Березовский, это он вплел меня туда...» - «Ты же это затеял, я знаю, сволочь! Кто в клуб Президентский тебя ввел, тварь?! Квартиру тебе не давал Ельцин в своем доме - я настоял. Сколько тебе всего сделал!..» Он же прыщавый пацан был, никому не нужный - чего-то пищал своим женским голосом, никто его в упор не видел... Но я добренький, опять простил мерзавца. И после этого Таня уже начала работу активную. С Наиной Иосифовной. Всем рассказала, что Федоров там плел, всему окружению, кто мог влиять на Ельцина.
- Вас хотели отодвинуть от Ельцина, потому что оказывали на него слишком сильное влияние?
- Ничего я на него не оказывал. Вообще, когда говорят, что Коржаков крутил Ельциным, как хотел, - это полное вранье. Он меня что-то спрашивал - я отвечал. Например, Борис Николаевич попросил меня подобрать Генерального прокурора. Потому что Ильюшенко, которого потом посадили, подобрал ему Филатов (в 1993-1996 гг. - глава администрации президента. - Ред.), а не Коржаков, между прочим.
Ельцин сказал: «Александр Васильевич, кого сможете порекомендовать?» Я запросил в прокуратуре дела на 15 человек - самых лучших прокуроров: там были и Устинов, и Чайка. Но почему мне понравился Скуратов? Потому что он нигде не «зацепился» с местными властями. Ученый себе и ученый - в Институте Прокуратуры работал. Илюшин (первый помощник президента. -Ред.), познакомившись со Скуратовым, помню, долго удивлялся: «Саша, где ты такого хорошего человека нашел?» А я Скуратову сказал: «Юрий Ильич, единственное, о чем попрошу - будет вам звонить Коржаков, будет вам звонить Илюшин, будет вам звонить еще кто-нибудь, чтобы кого-то отпустить, кого-то посадить, - не обращайте внимания, действуйте по закону». Это единственное, о чем я его попросил.
- И это единственное назначение с вашей подачи?
- Единственное, конечно.
- Говорят, от слова Александра Коржакова зависело, кого примет Ельцин, кого не примет, и именно к вам на поклон шли олигархи за доступом «к телу».
- Ничего подобного. Кого примет Ельцин — решали только Филатов и Илюшин. Я мог, допустим, пересадить кого-то. Илюшин, например, в какой-то момент сильно сблизился с Гусинским. Уж не знаю, где они подружились: то ли водку вместе пили, то ли шампанское, но вдруг неожиданно у них стали слишком теплые отношения.
Как-то в Кремле собирали крупных бизнесменов. Уже и журналисты построились, оставалось буквально пять минут до встречи. Я пришел пораньше, вижу: по правую руку от президентского кресла — табличка «Илюшин», по левую - «Гусинский». Специально было сделано, чтобы показать всему миру: у Гусинского с Ельциным все великолепно. Я вызываю Шевченко (шеф президентского протокола. - Ред.). «Кто так посадил?» - «Александр Васильевич, я ничего не знаю, это все Илюшин, это Илюшин...» Илюшин потом трясся, говорил, что не он - мол, случайно вышло. Все тряслись, - потому что Ельцин бы не обрадовался такому повороту событий. Я подошел к столу и просто поменял таблички - так, чтобы Гусинский к журналистам сидел задом. Нервничал тот жутко - я наблюдал за ним: все сидели, записывали цитаты, руководящие указания, а Гусинский ничего не писал, только барабанил по столу своими толстыми ухоженными пальцами. ..
- У Березовского, который был ближе к Семье, таких проблем не возникало? Мог президентскую дверь ногой открыть?
- При мне Березовский не был у Ельцина. Ни разу. В клуб Президентский он приезжал как-то - но к Ельцину даже близко не подходил, сидел вдали и помалкивал. А приезжал только для того, чтобы повидаться с Барсуковым или с Коржаковым. Чего-то все тарахтел, тарахтел - чушь всякую. Мне не интересно было слушать про все его трудности. Вот нужно ему было пробить «Сибнефть». Ну, а мне начхать на это - говорю: да занимайтесь вы своим бизнесом сами. Как-то привез омского губернатора Полежаева, и они вдвоем пытались меня обработать, чтобы не возражал против этой их «Сибнефти». «Вы губернатор, вы и решайте. - говорю. - Я тут при чем? Пива лучше мне возьмите». Губернатор притащил три кружки пива. Вот, получается, за кружку пива я и отдал им «Сибнефть». Они-то были уверены, что скажу: мне 30%. А мне этого не надо было никогда.
- Но не случайно же именно к вам обращались.
- Это у них надо спрашивать - почему. А обращались - наверное, потому что боялись Коржакова как руководителя Службы безопасности президента. Служба была создана действительно замечательная, за нее мне не стыдно. В одном из интервью помощник Никсона повторил высказывание своего шефа: дескать, Коржаков создал такую службу в Кремле, с которой могло сравниться разве что КГБ — настолько было велико ее влияние. Вошанов (пресс-секретарь Ельцина в 1991-1992 гг. - Ред.) писал, что у меня было 40 тысяч человек; и самолеты, и танки, и все, что только можно. Каждый сочинял, как ему хотелось.
А нас всего, на момент разгона, было 900 человек. И это вместе с поварами, с шоферами, с уборщицами, с садовниками, с аналитиками... И настолько все эти товарищи перепутались. Но я же понимал, что заговоры никогда не начинаются где-то там вдали. На Чукотке, скажем, будет Абрамович собирать кого-то, чтобы скинуть Ельцина. Так не бывает. Все заговоры - только около, только вокруг. Поэтому крайне большое внимание уделялось окружению. Естественно, я не стеснялся людей прослушивать, посылать за кем-то «наружку», если вдруг что-то выяснялось. У нас сейчас все говорят про борьбу с коррупцией, а на самом деле никто с ней не борется, одна трепотня. А мы, худо-бедно, сумели снять главу администрации президента. Аа, по Конституции он вообще никто, а по влиянию-то - второй человек в стране, его мог снять только президент.
Мы видели, что человек брал, брал, брал. Если бы Ельцину об этом доложил, скорее всего, он сказал бы: «Ну, Александр Васильевич, вы, наверное, просто конкуренты - поэтому так про Филатова говорите». Мы сделали по-друтому - просто напечатали в «Российской газете» про все его похождения, «Домик для кунака» статья называлась. Уж не помню, писалось ли там про его дочь. Дочка-то в шайке воров состояла. Люди богатые приезжали в ресторан, шубы оставляли в машине. Машины вскрывали, шубы забирали. А хранилось все на даче Филатова.
Сам же Филатов выстроил себе особнячок, где один забор только стоил порядка 300-400 тысяч долларов... Дальше - мы сняли 14 чиновников у Черномырдина, в том числе его управделами: у того на счетах было обнаружено 30 с лишним миллионов долларов. Говорю: «Виктор Степа-ныч, извини - неприлично». Мы сняли Шохина Александра Николаевича (на тот момент - зампред правительства). Человек брал по 10 миллионов баксов за свою подпись в нефтяных договорах... Причем никого не подключали - ни прокурора, ни милицию. Некогда мне было следствие вести. Просто показывал человеку данные - «Ну что, паренек, будем дальше разговаривать, или сам заявление напишешь?» Все писали сами...
- К Ельцину у Коржакова с годами отношение изменилось?
Есть выражение «двуликий Янус». А он не двуликий был - девятиликий. Образца 85-го года -это один Ельцин, 87-го — другой, 89-го - третий, 90-го -четвертый, 91-го - пятый, 93-го - шестой, 95-го - седьмой, 96-го - восьмой. И когда уже просил прощения у народа -девятый. Я не видел его позже, когда внуки рассказывали, какой он хороший дедушка. Не знаю, может, и хороший - он отоспался, в Китае у него все лишнее отсосали, печень подлечили...
- Какой из этих девяти Ельциных для вас самый близкий?
Наверное, самый первый. Когда он был независимым человеком, когда хотел перевернуть все вверх дном. И начал хорошо - поснимал почти всех первых секретарей райкомов. Но им на смену пришли такие же, потому что система такой была. Как Змей Горыныч, знаете? Голову отрубаешь - новая вырастает. Они его сожрали просто. И от этого он обессилел.
В 87-м, когда Ельцин был побитый всеми, убитый, он мог и застрелиться, и утопиться, и все, что хочешь. Мне его просто жалко стало - видел, что человек страдает, ну и помогал, как мог. Постоянно Борис Николаевич ездил ко мне в Простоквашино (так в шутку Коржаков называет деревню Молоково в Орехово-Зуевском районе, где у него есть загородный дом. - Авт.), там отдушина у него была: в лес его водил, на охоту. И Ельцин просто очеловечился у меня. Стал есть домашнюю пищу, Наина котлеты пекла. Простые магазинные принесет, еще раз их перекрутит, добавит воды - получаются такие большие, сочные...
А в 1989 голу, когда мы шли и думали: неужели действительно Россию сделаем демократической, вот тогда, конечно, Ельцин был самым лучшим. Потому что дальше пошло ухудшение. С Хасбулатовым то взасос целуется, то вдруг начинает с ним цапаться. Руцкой - другое дело, уже на первом банкете Борис Николаевич понял, кто такой Руцкой, и как ошибся в нем страшно. Но это уже был другой Ельцин, метущийся. Власть он взял, а что с ней делать, толком и не знал. И здесь, конечно, ему было крайне трудно. Если бы не мы, силовики (Коржаков, Барсуков, Сосковец), - он просто застрелился бы, не выдержал.
- В чем Ельцин больше всего сомневался?
Он бесился, конечно, что в экономике - дуб дубом. Перед тем как начать работать с Гайдаром, с ним занимались Павел Медведев и Игорь Нит, ныне покойный, -два замечательных экономиста. Ликбез с ним проводили, каждый день по два-три часа сидели и объясняли элементарные вещи. Но человеку было уже за 60 - сложно воспринимать науку. Он то к Грише Явлинскому склонялся, то к Силаеву (первый глава российского правительства. -Ред.). А когда Бурбулис привел Гайдара, которого свои-то не все понимали, и тот начал про макроэкономику «моросить», - Ельцин решил, что все, хватит кого-то ждать, надоело ... Еще был человек замечательный - Лев Евгеньевич Суханов, помощник президента. Душевнейший просто: играл на гитаре, прекрасные песни дворовые пел. Когда Ельцину совсем тяжко было, мы втроем собирались, выпивали, пели песни. И это была такая отдушина для него!..
- Ельцин часто вам открывался по жизни?
- Чем больше у него было сил, тем меньше он общался с семьей. Когда же слабел, заболевал, - такое давление там на него шло! Наина сейчас говорит: какой замечательный муж... Когда болел, был замечательный. А когда находился в здравии, и она его доставала, - мог так рявкнуть, что хоть святых выноси. Все разбегались! А мог и в глаз дать... Когда же в хорошем настроении приходил, он так вставал у двери, потягивался: «Как я уста-а-ал». И семья бегом к нему: галстук, рубашку, - все с него стягивали, в одних трусах оставался. Укутается в свой халат ситцевый, который в свое время из Японии привез, тапки наденет, плюхнется в кресло: «Уста-а-ал... Ну что, Александр Васильевич, поезжайте». - «Завтра во сколько?» -«Ну, завтра к восьми».
А открываться - не открывался. .. Мне что, про женщин что ли рассказывать? Когда он наехал на Скуратова, я сказал журналистам: «Передайте Борису Николаевичу: если он еще раз рот разинет на Генпрокурора, тогда уж и я молчать не стану. Чья бы корова мычала, только не его». Так что не надо про женщин...
- Коржаков был предан Ельцину как человеку?
Конечно. Это все знают. Я и сейчас предан. Только я им был предан...
- Что испытали, когда Татьяна Юмашева и другие обвинили вас в предательстве?
А что мне с ней, судиться? Еще осенью 93-го от них такого наслушался! Когда я штурмовал Белый дом, Ельцин поехал к себе на дачу. И Таня с Наиной Иосифовной вдруг наехали на охрану: «Где Коржаков?! Сейчас толпа нас сметет: мы здесь на даче сидим одни, трясемся. А он там спрятался за каменной стеной в Кремле, такой негодяй - бросил Бориса Николаевича, бросил нас!..." И когда по телевизору увидели, как я вывожу Хасбулатова с Руцким, они осеклись, стыдно стало. Сейчас, наверное, забыли. А вобще, должны быть только благодарны. За то, что ни одной грязной семейной тайны не раскрыл...
Беседовал Дмитрий Тульчинский
