Каждой женщине хочется чувствовать себя королевой. Носить нарядные платья и изысканные украшения, ухаживать за собой в дорогих салонах, путешествовать по миру... Но заменяет ли это счастье?
Зачем прически-наряды-украшения, если некому все это увидеть и оценить? Если у того единственного человека, ради которого все затевалось, совсем другие интересы?
Когда-то все было совсем не так... И были у простой девочки Люды Шкребневой (девичья фамилия Людмилы Путиной) из Калининграда самые обычные мечты: хорошо учиться, хорошо работать, встретить надежного простого парня, жить в большом доме...
Собственно, так оно все и вышло, только парень оказался не простым. И потому сегодня вся ее жизнь представляется одним сплошным пунктиром с огромными пробелами. И чем дальше, тем туманнее становится ее прошлое. И бывшие одноклассники и соседи уже не так охотно рассказывают, какой замечательной она была, - боятся сболтнуть лишнее. В общем, либо хорошо, либо ничего. Будто ее и в живых нет!
Людей тоже можно понять. Когда Людмила стала замужней дамой, ее визиты на малую родину обставлялись с огромной секретностью. «Она почему-то всегда приезжала по ночам, - рассказывает один из местных жителей. - Возвращаюсь с дискотеки, а меня в родной подъезд мужик в штатском не пускает, паспорт спрашивает.
Выйти на улицу тоже было проблематично: "Пока лучше посидите в квартире, - вежливо просили секьюрити. - У вас на работе уже все предупреждены". Что поделаешь? Приходилось подчиняться».
А однажды ее родная сестра Ольга и мама Екатерина Тихоновна и вовсе пропали: собрались и покинули родовое гнездо на улице Лермонтова. В один день! Спецслужбы оправдывались: родственники президента должны быть под неусыпным контролем, и оберегать их надо не столько от террористов, сколько от... журналистов.
Больно любопытными стали и пошли собирать информацию о первой леди страны окольными путями. На любые официальные запросы следует официальный ответ: «Документы из архивов изъяты!»
Так что теперь вряд ли найдутся желающие рассказывать, какой веселой выдумщицей была когда-то Людмила. Много лет она занималась в драмкружке, несколько раз ей доставались главные роли. И костюмы шила сама. А хороша была необыкновенно!
«Она казалась ангелом, сошедшим с небес, - вспоминает руководитель детской труппы. - Ее белоснежные волосы так контрастировали с черными, как смоль, бровями и ярко-синими глазами, что казалось, будто девочка накрашена. Мне постоянно делали замечания, чтобы я смыла с нее косметику. При таких внешних данных нельзя не играть первые роли!»
Она даже поехала поступать в Ленинградский театральный институт, и даже почти прошла конкурс, срезалась в последний момент. Вот такая ирония судьбы: мечтала о сцене и попала на нее, только сцена эта не театральная, а политическая, и стоит она теперь не в самом центре, а за кулисами...
И никто уже не расскажет, как ходила с одноклассниками в походы, вместе со всеми пела и разжигала костер. Как, не поступив в ленинградский институт, работала учеником токаря на калининградском «Торгмаше», санитаркой в больнице, аккомпаниатором в доме пионеров.
Как вместе с мальчишками из класса готовилась поступать в вуз - на сей раз технический. Как зубрила математику и физику, а потом бросила учебу после второго курса, пошла учиться на стюардессу. И как покоряла небо, летая из города в город. Документы изъяты...
Все, кто знал Людмилу в юности и имел возможность пообщаться через много лет, уверяют - она осталась прежней! Ни капли пафоса. Она по-прежнему открыта и готова говорить о себе.
Они познакомились в одном из ленинградских театров. Владимир представился сотрудником уголовного розыска, и Людмила почти два года не знала, что на самом деле он работал в КГБ. О работе отзывался сухо. На вопрос, как прошел день, всегда следовал дежурный ответ: «До обеда ловили, после обеда отпускали».
Ее многое удивляло в новом знакомом: сдержанность, немногословие, замкнутость. Но потом она даже сумела рассмотреть в этом некий шарм. «Впервые в жизни я полюбила постепенно. Привыкла и полюбила», - признавалась Людмила в одном из интервью.
Удивляла поначалу его непунктуальность: «Я никогда не опаздывала на свидания, а Владимир - постоянно. Полтора часа - это в порядке вещей. Но, даже зная это, я всегда прибегала минута в минуту. А вдруг, думала, именно сегодня он придет вовремя, а меня нет...» Любая другая девушка уже после первого свидания подумала бы, приходить ли к такому кавалеру.
Но Людмила приходила, и всякий раз находила для любимого оправдания: у него работа, если там он обязан быть пунктуальным, то на досуге может позволить себе расслабиться. Ее даже восхищало такое поведение: мужчина ничего не обещает, не оправдывается, просто ведет себя так, как считает нужным, а женщина должна либо принять его таким, либо уйти. Она приняла.
«Всегда было ощущение, что он как бы наблюдал за мной - какое я приму решение, верное или нет, выдержу ли я то или иное испытание».
Начали заниматься горными лыжами. Даже не то что начали, просто ее поставили перед фактом: едем кататься. И так было всегда: он принимает решения, она подчиняется.
В апреле 1983 года он сделал предложение: «Ну вот, дружочек, ты знаешь мой характер. Он достаточно тяжелый. И сейчас ты должна определиться». Он начал разговор так холодно, что Людмила решила - этот разговор будет последним! Но нашла в себе силы и сказала, что определилась. Он по-военному четко продолжил: «Тогда предлагаю выйти за меня замуж. Я тебя люблю. Если не против, то пусть наша свадьба состоится через три месяца».
Медовый месяц они должны были провести в круизе «Одесса-Ялта-Одесса». Все было подготовлено заранее, но прямо на банкете он предложил их путевку одному приятелю. Людмила растерялась: а как же она? Владимир решил поехать на «Жигуленке» в путешествие по Украине вместе с еще одной семейной парой. Конечно, романтично, но... Больше всего Людмилу обидело то, что ее опять не спросили. Как всегда!
Итальянское словосочетание «дольче вита» переводится как «сладкая жизнь». В 1986-м супруг получил новое назначение, и семья перебралась в Дрезден. Так началась их дойче вита -немецкая жизнь.
Как известно, в немецкой образцовой семье женщина обязана соблюдать принцип «трех К» - «кирхе, киндер, кюхе». Что это значит? «Церковь, дети, кухня» - вот круг интересов женищны. Людмила приняла и это правило. К тому времени на свет уже появилась дочь Маша, да и младшая Катя была, можно сказать, на подходе. Людмила занималась только детьми, хотя в совершенстве владела немецким и могла бы устроиться на работу.
Пыталась заниматься и кухней, но успехи были невелики. «Мне всегда хотелось, чтобы муж ел и приговаривал: как вкусно, как здорово!» Ее супруг ел молча. Понравилось или нет, говорил, только если она сама спрашивала, самым большим комплиментом было слово «неплохо». Владимир был настолько скуп на эмоции, что жена в шутку называла его «морозильником». К счастью, он не обижался.
К вере она пришла значительно позже. «Помогло» несчастье: в октябре 1993-го Людмила попала в автокатастрофу. Когда произошло столкновение, она сама была за рулем, на заднем сиденье дремала маленькая Катя. Ребенок не пострадал, а вот Людмила потеряла сознание. Перелом позвоночника, черепно-мозговая травма... Была буквально на грани жизни и смерти.
Из больницы она вышла через два месяца, но для полного восстановления времени понадобилось значительно больше. Через два года - новое ЧП. На ее глазах горела их дача. В доме оставалась маленькая Катя, и отец на руках вынес ее из огня.
Тогда-то Людмила и поняла, что на все воля Господа, все нажитое годами может пропасть в одночасье...
Однажды ее попросили дать определение слову «счастье». Она ответила: «Это движение навстречу друг другу. Мужчина - женщина. Человек - государство. Родители - дети. Движение навстречу». Не упомянула только самого важного движения: Бог - человек, человек - Бог. Почему? Потому что не привыкла упоминать имя Господа, да и вообще никогда не афишировала свою религиозность. И службу она предпочитает стоять в скромном монастыре, где ее никто не видит и не может помешать.
