Помимо этого Иван Охлобыстин был и является актером, кинодраматургом, режиссером, журналистом, PR-менеджером, мастером восточных единоборств, изготовителем ножей, охотником, священнослужителем, наконец мужем и многодетным отцом. При этом он оговаривается, что всем занимается разумно и в меру.
Мы встретились на съемках ситкома «Интерны», который идет на телеканале ТНТ. Иван снял белый халат, в котором играет циничного доктора Быкова, и приготовился рассказывать о себе. Последнее Охлобыстин может делать долго и самозабвенно. Опросить его хочется сразу и обо всем. Но мы решили все-таки по порядку и с самого начала.
- Иван, а что вы знаете про своих предков?
- Знаю довольно много, но так как документально эти истории не подтверждены, то считаю их не более чем благочестивыми и неприличными поверьями. В основном у меня в роду были военные. Исчисление велось по мужескому ряду, и только один раз, судя по этим повериям, было сделано исключение. Была у меня в роду прапрапрабабка, она была в семье самая главная. У нее было два сына. Один воевал и каким-то образом оказался в Трансильвании. Был ранен, его везли сослуживцы, но напали бандиты. Обоз разгромили, все разбежались, бросив моего родственника окровавленного в кустах.
Мимо проходил табор цыган, и они его подобрали. Как это водится в легендах, выходила его не простая цыганка, а сама дочь вождя. Девка была молодая, парень тоже -красавец, в общем, родила она ему двоих детей. Женившись на цыганке, он поругался с матерью, потому что до войны обещал жениться совершенно на другой женщине, которую не любил. Стал жить самостоятельно: он был очень предприимчивый человек, приобрел часовой бизнес, спонсировал старинного мастера Георга Фавр-Жако, из производства которого впоследствии образовалась швейцарская фирма Zenith.
Любил поиграть в азартные игры, дружил с поэтами, кажется, гарибальдийцами, поддерживал революционеров и умер, надорвавшись от обилия дел. После его смерти мать и вдова-цыганка помирились и стали неразлучными подругами. Мать взяла внуков под крыло, дала им хорошее образование.
Его брат был проказник и дуэлянт. назначенный за дворцовые интриги служить в город Кимры. В итоге он там и остался жить, подружился с местным градоначальником и женился на его дочке. Купил себе сапожное производство. Потом переехал в Калязин, где до сих пор есть наше родовое кладбище Охлобыстиных. Мне оттуда как-то раз писал священник. Он служит в местном храме, а у них при храме - кладбище. Он писал, там могил двадцать, причем ухоженных. Кто за ними следит - непонятно.
- Вы родственников искать не пытались?
- Пытался. Теща попросила меня зарегистрировать ее в «Одноклассниках», захотела старых знакомых поискать. Я абсолютно не умею все эти данные вводить, но разобрался, все сделал, заодно решил и сам в родне покопаться. Набрал в поиске «Охлобыстин». Нашел семей восемь. Одна из них в Калязине - они, наверное, ближе всех. Eще нашел хоккеиста и известного доктора с такой же фамилией.
- Кстати, откуда произошла ваша фамилия?
- Есть разные версии. Говорят, что произошла от греческого слова «охлос» - народ, но вряд ли русские фамилии строились на такой серьезной базе. Самое близкое слово, как мне кажется, - «хлобыст». Вообще, «хлобыстнуть» - означает «ударить наотмашь поводьями». Но изначально это слово появилось во время народных праздников, когда дрались городище на городище. Начиналось же все с того, что выходил какой-нибудь штатный забияка и кричал что-то вроде: «Кто такие? А мы вас сейчас...» И наносил первый удар. Вот это и называлось «хлобыстнуть». Так что фамилию «Охобыстин» можно перевести как «Забиякин». Но если соблюсти этимологию и отбросить все мудреное и наносное, то - «охлоп истин». Впрочем, неуверен, что и это верно.
- Когда ваши родители познакомились, маме было около двадцати, а отцу - шестьдесят. Как они встретились?
- История очень простая. Папа был личностью харизматичной, этакий русский вариант полковника Аурелиано Буэндиа {герой романа «Сто лет одиночества» Габриеля Гарсия Маркеса.) плюс немного гусарской придури. Всегда был честен с женщинами, поэтому много раз женился. Но, учитывая то, что прошел четыре войны, включая испанскую, его любвеобильность можно простить. Был комендантом Одессы. Когда ушел в отставку, то не сидел, сложа руки, а нанимался врачом в экспедиции. Нарочно устраивал себе вояжи. Маленьким я даже ездил с ним до Астрахани и обратно.
Он работал главным врачом в пансионате в Поленово, это на Оке, рядом с Тулой. Всеобщий любимец, «барин», пользуясь былыми военными заслугами, он выбивал у партийного начальства все, что было нужно пансионату, лучшее оборудование. Соответственно рядом находящиеся колхозы тоже получали свой дивиденд с этого. Председатели колхозов были верными, просто фанатичными вассалами отца. Когда я приезжал туда студентом, - папы уже давно не было в живых, - местные старики очень приветливо встречали меня, я по-прежнему оставался для них барчуком. «Здравствуйте. Иван Иванович». - говорили они. Всегда на «вы».
Папа проводил политинформацию. и люди с большим интересом слушали. Он был человек смешливый, при этом неглупый и умеющий доводить сложные политические интриги до простого крестьянского сознания. Он был совершенно замечательный оратор, благодаря ему колхозники понимали, что творится в стране. Словом, к нему испытьвали невообразимый пиетет.
Поэтому становится понятно, с каким человеком встретилась моя мама. Она окончила школу с золотой медалью и 19-летней студенткой Института им. Баумана приехала на практику к своей матери, которая тоже была в пансионате «Поленово» доктором. К тому же моя мама была красивая барышня, хохотушка. Папе требовался секретарь. Честно говоря, не знаю: секретарь был нужен потому, что уволился предыдущий, или вдруг стал нужен, как только отец увидел маму. Скорее всего, второй вариант, потому что папа все-таки очень ценил женскую красоту. Короче говоря, «обманул гусар девчонку». Но опять же был честен - женился. Узнав об этом, мой дедушка, отец мамы, поехал его убивать. Но вернулся в Москву счастливый и пьяный. Сказал, что лучшего зятя не сыскать.
- Как ваши родители при такой разнице в возрасте ладили друг с другом?
- Они прожили вместе недолго - пять лет. Папа убежал от мамы, потому что боялся, что та его зарежет. Это правда, много лет спустя, на дне рождения, он говорил, что основная причина «разрыва с Альбиной была в том, что я боялся, что она меня кокнет ножом». Мама действительно у меня с характером. У нее две категории оценки мира - либо очень хорошо, и это вызывает хохот и радость, либо плохо - а это трагедия, паника. Апокалипсис. Видимо, на папе это часто сказывалось, раз через пять лет они развелись.
Сначала я жил с бабушкой, до 4-го класса, а потом, когда мама окончила институт и устроилась на работу, переселился к ней. Папа, как я понимаю, не особенно нам помогал, но забирал меня по воскресеньям. Выдавал мне денег, и я ходил смотреть кино. Отец сам был коммунист, но дал мне денег на крещение. Он вообще поощрял любую тягу к сверхидеям. Я пришел, говорю: «Пап, хочу креститься, нужно 14 рублей 70 копеек». Он молча мне их выдал. Для него это была такая системная затрата, правильная, не подлежащая огласке.
Папу я вспоминаю все-таки своеобразным человеком. Помню, как он уходил умирать. Как врач, он знал, что в ближайшие дни умрет, и заказал себе генеральскую палату в Бурденко. Я знал, что папа собрался в края неутешные и пришел к нему домой. Мы столкнулись с ситуацией, в которой вроде бы надо произнести какие-то слова, но какие именно? И вот папа стоит в дверях: «Наверное, надо что-то сказать...»-говорит. Потом подумал, указал на меня пальцем: «Давай ты». Я пожал плечами: «Ну, передай привет бабушке!»
В палату отец так и не попал. Умер в приемном покое - в ожидании, пока подготовят койку. Говорят, флиртовал с девушкой на ресепшн.
Фильмы для показа в пансионате «Поленово» отец Охлобыстина выбирал и привозил лично. Во время одного из таких киносеансов у будущей матери Ивана начались cxватки «Воды отошли еще в кинозале, но, как я понимаю, кино все-таки досмотрели». - шутит Иван.
- Как назывался этот фильм?
- Я пытался выяснить, но не смог В то время к нам приходили всякие зарубежные новинки. отношения с Францией были хорошие. В общем, это был не то фильм Франсуа Трюффо вроде «Веселенького воскресенья», не то другая легкая комедия.
Но, видимо, это все было неспроста, раз со временем я так увяз в этой профессии. В 9-м классе я ходил в студию «Театр юных москвичей», правда, занимался недолго - меня выгнали за то, что я обрушил декорацию, да и вообще оказался «довольно неталанлив». Так сказал мой преподаватель Александр Тюкавкин. дай Бог ему много лет жизни. Это я говорю серьезно, без иронии, потому что он сказал правду, хотя по тем временам это было ужасно слышать. Воспоминания все равно остались очень хорошие. Помню, вечером мы остались после репетиции, и преподаватель прочитал нам вслух «Чайку по имени Днюнатан Ливингстон» Ричарда liaxa.
Это было очень важно, ведь в те времена я формировался как человек. Тогда же я снялся в детском фильме «Обещаю быть». Пионера играл. И уже вкусил этой киношной отравы так, что все последуютцие годы не мог от нее отвыкнуть. В кино меня привлекали не пьянство, не блуд, не гулянки, а даже сложно объяснить, что именно. Я был мечтательный ребенок. Уже тогда много читал. Жил у бабушки - там ходил в школу вдоль высоковольтных линий, которые тянутся через бескрайние российские поля. Провода гудели, и мне казалось, что я слышу обрывки фраз. Я тут же представлял себе массу историй. То есть я был фантазером.
- Что вас так потрясло в фильме «Обыкновенное чудо» - ведь именно после него вы решили стать режиссером?
- Монолог волшебника. Кстати, когда я снимался в фильме «Царь» вместе с Янковским, то вспомнил про это. Говорю: «Олег Иванович, мы тут с вами сейчас пьем коньяк, а лет тридцать назад, в восьмом классе, я увидел вашего волшебника и понял, что хочу стать либо волшебником. либо кем-то профильной профессии, поэтому пошел во ВГИК на режиссерский. Это мне показалось ближе всего», И Янковский, улыбнувшись, сказал: «Вот как бывает!»
- Когда вас спрашивают про поступление во ВГИК, то часто затрагивают тему блата. Учиться во ВГИК шли дети великих, а вы ничьим протеже не были. Откуда черпали уверенность в своих способностях? На что надеялись?
- Параллельно я поступал в театральный. Точнее, у меня туда шли друзья, и я тоже отправился с ними сдавать экзамены. Думал: не поступлю во ВГИК - так хоть сюда возьмут. Естественно, не прошел дальше первого тура - я же половину букв не выговариваю, дико неорганичен, да и вообще актер из меня на любителя. Сам себе я бесконечно не нравлюсь в изображениях. это просто отвратительно. Я не кокетничаю, мне моя внешность не нравится - во мне есть что-то ящерообразное. Когда шел в театральный. то чувствовал. что не получится. При поступлении во ВГИК я ощущал себя несколько иначе. У меня не было ни уверенности, ни сомнений в себе. Я просто знал, что приду, сдам экзамены и буду учиться.
Курс у меня был очень хороший. Конечно, там учились и дети известных кинематографистов. Федор Бондарчук, например, но ни о каком блате я не думал. Более того, у меня есть много друзей, преподающих в театральных вузах, во ВГИКе. и если кто-то из моих детей захочет поступать туда и попросит меня помочь, то я помогу. Я буду использовать любые возможности, ходить унижаться, предлагать взятку, я сделаю все. Ну а как я своему ребенку помогу?
-Вы говорили, что, кроме мастера вашего курса Игоря Таланкина, своим учителем считаете Ролана Быкова. Какие у вас были отношения, кроме того, что он снимался в вашем дебютном фильме «Арбитр»?
- Сначала он снялся в «Арбитре». Позже заставил меня сниматься у режиссера Григория Константинопольского и я пришел к Ролану Антоновичу, чтобы он помог мне сделать это подешевле. Так появился у меня офис, хотя все это было без толку. Не получалось у меня делами заниматься. Тогда я окончательно это понял и поставил крест на своем административном будущем. Понял, что слава царя Агамемнона мне не грозит, разве что какого-нибудь лучника.
- Из-за этого вы бросили режиссуру в пользу работы сценаристом и актером?
-Сработал мой врожденный скептицизм. Я мечтал снять полнометражный фильм и довольно быстро нашел для этого все возможности. Никаких затруднений не испытывал. «Арбитр» был совершенно роскошным сценарием. Но после этого опыта я сделал вывод, что снимать по собственному тексту ни в коем случае нельзя, по крайней мерю, мне. Потому что ты думаешь, что вся съемочная группа так же хорошо знает сценарный материал, как и ты, начинаешь его улучшать, а это, наоборот, ухудшает и в лучшем случае приводит к артхаусу, в худшем - к ерунде, к каше.
Помню, когда монтировал фильм, я сидел в монтажной, передо мной висело зеркальце, и в нем отражались женщины-монтажеры, работавшие у меня за спиной. У меня один глаз смотрел прямо, а другой - в левую сторону, в зеркало. От усталости я окосел. Сначала на съемках вымотался. Времена бьига дикие, приходилось даже за осветителями следить - то у них лампа лопнула, то еще что-то случилось. Я зависел от тысячи мнений. И на монтаже понял: еще два таких фильма - и инсульт.
Писать сценарии мне нравилось всегда. Сравнил по деньгам - то же самое. Получается, что писать выгоднее. К тому же можно делать это в любом месте. Да и по имиджу лучше: хорошо сняли твои сценарии - радуйся, плохо сияли - вроде как не твоя вина. И я решил, что лучше буду сценаристом. Правда. не так давно меня Егор Кончаловский все-таки уговорил снять короткометражный фильм для альманаха «Москва, я тебя люблю». Хотя я отпирался как мог, говорил: «Не хочу, плохой из меня режиссер. Человек не может быть талантлив во всем».
- Какими вы вспоминаете ваши студенческие годы?
- Это было самое замечательное время. Мы искренне любили свою профессию, ходили в кинотеатр «Иллюзион», ездили в «Белые Столбы», слушали преподавателей и восхищались, и постигали. Даже когда мы пьянствовали, что бывает у всех студентов, основной тематикой наших разговоров оставалось кино. Мы писали сценарии на скорость. Ребята у нас делились по пристрастиям. Были «почвенники» - как, например. мой друг Петр Эльмарович Рэбане. царство ему небесное.
Лучше всех на курсе писал, потом мог бы вполне легко снимать по картине в один-два года, остальное время сочинял бы сценарии. Но ситуация изменилась, и он не смог перестроиться после советских времен и укрепиться в 90-х, выпал из социума. Были «евразисты» - например я. Были те, кто тяготел к европейской культуре. - Федя Бондарчук и еще ряд студентов. Была таджикская компания высоколобых стороннков итальянского неореализма. Но при своих интересах мы оставались довольно разносторонними, изучали все. У нас 6ыла замечательная преподавательница Нина Александровна Аносова, похожая на черепаху Тортиллу. Настоящая скала, живая легенда. Как-то раз Аносова читала лекцию, а у нее в аудитории сидел один я. И она сказала: «Иван Иванович, у вас никогда не возникало свойственных юности желаний?»
- Она предлагала вам прогулять лекцию?
- Да, но не уточняла, а намекала ...
А то, - говорит. - у преподавателей возникает от вас чувство тотальной занятости». На что я отвечал: «Нина Александровна, у меня нет протекции в этом мире, я единственный представитель своей семьи в кинематографе, поэтому не могу позволить себе быть праздным». Кстати, склонность к витиеватым фразам у меня появилась именно благодаря ей. Когда Аносова умерла, выяснилось, что она всю жизнь любила Андрея Тарковского, посвящала ему стихи, но не лично, а так, романтически, и печатала их. После ее смерти эти стихи вывесили по всему институгу.
Еще в студенческие годы мы ездили на практику в Санкт-Петербург. Помню, стояла самая лютая зима за последние несколько лет, а практика была какая-то непонятная: мы должны были посетить ряд театров. «Ленфильм». В этой поездке я подружился с арабом, который учился на нашем курсе, После окончания ВГИКа. кстати, он остался в России, сначала торговал унитазами, потом мебелью, женился на русской, родил двоих детей, а потом жена его выгнала из дома, и он уехал к себе в Египет. Араб в совершенстве владел русским языком, говорил с акцентом, но понимал любые подоттенки русской речи, весь мир намеков был доступен ему.
С ним было одно удовольствие разговаривать. Квк-то раз он решил поделиться со мной и говорит: что бы ни было, какой бы дружбы ни сложилось, кровью ли породнились, органом ли поменялись - никогда не имей деловых отношений с арабом. Все равно обманет. Потому что у них цель -нe торговаться, а обмануть. А я ему в ответ посоветовал ни при каких обстоятельствах не верить пышому русскому. Потому что трезвый русский и пьяный русский - это два разных человека. чаш,е всего друг другу даже не представленные.
- Кинематограф 90-х принято ругатъ и называть «чернухой». Многие выпали из социума, бросили кино и занялись торговлей. Что бы вы сказали о собственной карьере в этот период времени?
- У меня все прошло ладненько. Меня спасло то, что я знал многих людей из тех, кто смог закрепиться в постсоветском пространстве. Да и исходные мотивы сниматься у меня были простые -съездить на юг на халяву, денег заработать. Бывали исключения. Сниматься в «Трех историях» Муратовой я поехал, чтобы постичь Киру Гёоргиевну. Когда мы с ней работали, она очень тщательно объясняла актерам, чего хочет. Я спрашивал: «А мне-то что делать?» Она говорила: «Делайте что хотите!» Муратова мне очень понравилась, хороший человек. Но инопланетянка. Она нас беззлобно, изучает.
Потом был фильм «Нога» -шедевр, который снял Никита Тягунов, царство ему небесное, по-настоящему талантливый человек с драматической судьбой. Сценарий ему написала кинодраматург, писатель Надя Кожушанная - а кто из молодых писал лучше Нади? Она писала сложные по конструкции тексты, но очень насыщенные смыслом, даже не смыслом, а мотивациями. Описывалала парадоксальные поступки и находила легкое им оправдание во внутреннем мире этих сложно сконструированных личностей. Еще был нессправедливо забытый фильм «Хоровод». Снял Владимир Кучинский. великий был режиссер, и этот фильм - не случайная его удача, я сам видел, как это все происходило, - он снял все так, как хотел. Вот кому надо бьло кино снимать. Но застрелился, по глупости, конечно... И фильм этот совсем сгинул куда-то.
Я много снимался. Был, скажем, фильм «Мужчина для молодой женщины» - я пришел на съемки, сценарий не читал. Спросил: «Кто я?» Мне сказали, что по сюжету я - режиссер. «Что я говорю?» Мне дали реплики. Я снялся, денежки взял и ушел.
В конце 90-х Иван Охлобыстин был довольно популярным сценаристом, актером и журналистом. По его сценарию был снят фильм «ДМБ», при его участии создавался знаменитый журнал «Столица». Тем более не верилось в то, что произошло дальше: в 2001 году Охлобыстин стал священником.
Свою приверженность к православию он сделал публичным достоянием в 1998 году, когда стал вести телепередачу «Канон». Однажды он подвозил архиерея в Софрино, по дороге лопнуло колесо. В ожидании помощи попутчики играли в шахматы и беседовали «Ты не на своем месте. - сказал ему архиерей. - Ты священник будешь хороший».
Вскоре Охлобыстин уехал в Ташкент где и был рукоположен в сан священника, оставил съемки в кино и стал служить сначала в храме святителя Николая в Заяицком. что на Раушской набережной Москвы-реки, после - в храме Софии Премудрости Божией на Софийской набережной. В 2008 году Охлобыстин вернулся к актерской деятельности, объясняя это потребностью в заработке. В ноябре 2009 года он попросил псиприарха Кирилла (освободить его от служения из-за «внутренних противоречий».
- Сейчас, сложив сан священнослужителя, вы с какими чувствами вернулись в профессию после семилетнего перерыва?
- С большим удовольствием. Я в этой профессии с 1983 года в общей сложности провел более пятнадцати лет. Очень люблю людей, вместе с которыми всем этим занимаюсь. Это тоже своего рода семья, очень схожая с церковной обЩИНОЙ. С одними и теми же гримерами, костюмерами можно пересечься на разных картинах, проводить по три-четыре месяца вместе, операторские группы - тоже постоянный контингент Это отдельный мир, и его надо любить изнутри.
- Пока вы были священнослужителем, часто ли вас искушали актерскими предложениями ?
- Честно говоря, не особенно. Предложения были, но я без раздумий отказывался. Самые серьезные колебания возникли, когда меня позвали сниматься в картине «Остров». Но мучился я не из-за того, что надо соглашаться или нет, а из-за того, как интеллигентнее отказать уважаемому мною человеку Павлу Лунгину. До этого меня звал Рома Качанов (режиссер «ДМБ». «Неваляшка».). немцы приглашали, причем предлагали хорошие деньги. Но. по большому счету, я был никому не нужен.
- Сейчас, сложив сан священнослужителя, вы с какими чувствами вернулись в профессию после семилетнего перерыва?
- С большим удовольствием. Я в этой профессии с 1983 года в общей сложности провел более пятнадцати лет. Очень люблю людей, вместе с которыми всем этим занимаюсь. Это тоже своего рода семья, очень схожая с церковной общиной. С одними и теми же гримерами, костюмерами можно пересечься на разных картинах, проводить ПО три-четыре месяца вместе, операторские группы - тоже постоянный контингент Это отдельный мир, и его надо любить изнутри.
- Долго раздумывали над работой в сериале «Интерны»?
- Мне позвонили режиссер Максим Пежемский и продюсер Вячеслав Дусмухаметов, мы встретились. С Максом мы давно знакомы, а Слава просто очаровал. Я взял сценарий, прочитал и на следующий день дал согласие. Долго не раздумывал. Ну а что, сложная разве задача? Поди, не полки двигать нам на французов. Я до этого был увлечен просмотром разных сериалов, потому что если взять, к примеру. сериал «Декстер» - это же две недели удовольствия. Ты знаешь, что вечером придешь домой, по дороге возьмешь «Полосатик желтый», бутылку колы, сядешь как человек и посмотришь.
А завтра другая серия будет. Потом перескочил на «Доктора Хауса», затем на «Побег из тюрьмы». Каждый раз ловлю себя на мысли, что обычный фильм закончится, и мне эта мысль не нравится. А сериал-то продолжается дальше, и это хорошо, потому что люди в нем симпатичные. Посмотрите «Остаться в живых» - что там только сценаристы не выдумывали. куда их только не вело, но аудитория осталась. Я могу бесконечно об этом говорить, просто считаю, что сейчас происходит производственная революция - фильмы сдвигаются в область рафинированного художественного произведения, а их место в нише искусства для масс, на телевидении занимает все-таки сериал -«Интерны» тому доказательство.
Иван - человек с множеством занятий и увлечений. Он член экологической партии «Кедр». Международной ассоциации айкидо кеку ренмей. официальный капеллан байкерского клуба «Ночные волки», коллекционер оружия... «Я человек увлекающейся, но практично и разумно». - говорит сам Охлобыстин.
- Как вы занялись производством ножей и стали членом Союза охотников и рыболовов?
- В производстве ножей меня больше всего интересует кузнечное дело, работа с металлами. Это процесс довольно мистический. Тем, кто не знает, кажется, что это все просто так -что-то звенит и ладно. А все гораздо сложнее: железо и пахнет по-своему, и звучит. Существует целая алхимия металла. Нож собственного производства под названием «Инферно» я выставил на «Золотой клинок». Рядом на стендах лежали архангельские и златоустовские ножи, ножи конструкции Скрылева - сплошь почтенные марки. А над моими ножами все посмеивались. Но когда в период выставки их все продали - смеяться перестали.
Вот и где тут логика? Ведь задача моего ножа «Инферно» была только одна: схватить «языка» во время рукопашной схватки. То есть бежишь за ним, зацепил ножом и поволок. И все, даже хлеб резать им нельзя, защищаться тоже. И в ношении-то он опасен. Когда друзья спросили, почему такой успех, то я ответил, что сам не ожидал, что все ножи разберут, но объяснить попытался: любители накупили себе, видимо, в соседних ларьках золотых ножей. На охоту с ними не пойдешь, но на стенд в кабинет или гостиную повесить можно. А в уголок, чтобы все эти крутые предметы сбалансировать, купили и повесили мои.
Мне торговый представитель периодически звонит: «А можно мне еще тридцать ножей отпечатать?» Говорю: печатайте. Он: «Мы с вами потом рассчитаемся». Но дело это копеечное, денег не приносит, зато интересно. После этого мне одно военное учреждение заказало нож для резки сухожилий во время рукопашного боя в стиле Кадочникова, рукопашным боем я занимаюсь, и стиль Кадочникова мне известен. Я сделал «Еретик» и «Еретик-2», похожие на нож для резки линолеума.
Что касается Союза охотников и рыболовов. то охочусь я номинально. Без нужды животных стрюлять не стану. И если еду на охоту с друзьями, то ставлю условие: едим то, что убьем. Или, по крайней мере, добычу пробуем. Но вступление в Союз - это возможность получить разрешение на приобретение оружия. И я это оружие купил.
- А зачем вам оно?
- У меня большая семья. Если что, то защищать ее я буду с оружием. Меня ничего не остановит.
В 1995 году Иван Охлобыстип встретил свою будущую супругу - актрису Оксану Арбузову, известную по фильмам «Авария - дочь мента» и «Увидеть Париж и умереть». «Я познакомился с ней и сразу понял, что у меня будет гипертония, стиральная машинка «Индезит и как минимум, трое детей». - шутит Иван про знакомство.
-Правда, что, встретив вас, ваша супруга сказала: «Честно говоря, до этого я жила только искусством»?
-Не помню точно, но вообще Оксана не такой человек, чтобы жить чем-то вроде искусства. У нес высокая грань серьезности. Дети - серьезно, религия - тоже, а все остальное вряд ли. Хотя ей нравилось в профессии. Даже если она так и сказала при встрече, то не солгала. Она же много снималась. Кормила весь свой курю, потому что в те времена отчисления с гонораров шли на курс Соловьева, а снималась Оксана и еще полтора землекопа и все. А на курсе же много людей. Оксана училась плохо, много пропускала, потому что у нее были постоянные съемки. Зато зарабатывала большие деньги, часть отдавала маме, часть припрятывала.
- У вас уже шестеро детей. Зачем так много?
- Так получается же.
-Как вы их укладываете спать, например
- Оно само утихает. Д ля меня эти дети как одно единое целое, объяснить поведение которого сложно. Это как море. Оно само моется, несет ответственность за уроки. Есть набор команд, которые выполняются, набор правил, приоритетов, но все это вырабатывается у них не по книжке, а само собой. Нас же с Оксаной никто не учил воспитывать детей. Опыт приходит сам. И потом мы оба шумные, и она, и я.
- Скандалите?
- У нас с Оксаной был один скандал за всю нашу жизнь. Очень серьезный, мы чуть не разошлись. Шла первая неделя нашего знакомства, мы смотрели фильм со Стивеном Сигалом. Я сказал, что Брюс Уиллис круче. А она ответила, что супротив Сигала Брюс яйца выеденного не стоит. Вот. кстати, пример: женщина знает от природы то, к чему мужчина идет всю жизнь. Прошли годы. Стивен Сигал как был спокойный, почтенный дядька, который преподавал айкидо, так и остался. в семье у него хоропю. А мой фаворит с женой развелся, дети не пойми где, любви так и не обрел. И снимается в сомнительного рода картинах.
- И вы из-за этого поссорились?
- Разругались вдрызг Сейчас уже даже и не помню, что нас спасло.
- Иван, у вас большое хозяйство, дети. А осталась романтика в отношениях? Ухаживаете ли вы до сих пор за женой и если да, то как?
-Ухаживаю, ухаживаю. Я свою тетеревицу обхаживаю всячески. Цветы, правда, не люблю дарить. Везти их сложно. Хотя я понимаю. что это глупость, и Оксана меня ругает за это. Но когда появляется возможность купить цветы, то я это делаю. Приезжаю, говорю: «С 8 Марта!» - и дарю ей, скажем, «кровь на мраморе» - пять белых и две красные розы. Она в ответ: «Так сегодня 2 декабря». А я: «Ну и что, к 8 Марта может не сложиться такая ситуация, что я поеду на машине и куплю на морозе без очереди». А как-то раз привез ей из Нижнего Новгорода кованые. стальные цветы.
Она очень ругалась, а я говорю: «Что плохого?» Надолго пригодится, к тому же гулять с такими цветами неопасно. Они правда очень хорошо скованы, из тонкого стального листа, острые, и если что - будут писать в протоколе: «После того как он проявил ко мне признаки агрессии, я ударила его букетом по голове...»А этим букетом голову отрезать можно.
Еще пытаюсь ей периодически стихи сочинять. Какие-то мелочи делаю, бытовые, быстро забывающиеся, но все равно приятные. Подарочки покупаю. Хотя все это неблагодарное занятие. Большего срама, чем покупка шубы, у меня в жизни не было. Пришли мы в магазин, я специально приготовился морально, денег скопил, она померила одну шубу. Говорит: «Ну, нормально».
А я-то понимаю, что ненормально, что она вторую стесняется мерить. И говорю: «Нет, нет тут деньги большие, давай другую померим». тут она начинает краснеть лицом, белеть носом и убегает, и я остаюсь наедине с продавцом. При покупке дубленки меня спасло то, что Оксана случайно встретила в магазине свою подружку. Та и помогла вымерить.
Духи... Заставить ее зайти в магазин и вынюхать там что-то - просто невозможно. Потому что первый же флакончик, который попался, мы бы и взяли. Помню, как-то раз я с гонорара купил восемь разных флаконов. И начал носить по одному раз в два дня. чтобы понять, какой ей нравится. В итоге понравился ей Amouage. Потом нашел я ей Chanel Sycomore. Заметьте, это я ей все нахожу, а не она сама. Мне понравилась у «Сикомора» бутылка, она удобна тем, что ее дети не спрячут. Проблема же духов в том, что они западают за диван. Извините, это во мне говорит многодетный папаша. Но. чтобы узнать про ее отношение к «Сикомору», пришлось сразу три разных покупать: еще были «Rue de... чего-то» и еще какой-то. забыл название.
Что еще? К золоту не привыкает. Была бы возможность, я бы ее всю озолотил. Я сам-то металлы люблю, ювелиркой тоже увлекаюсь. Могу камни вставлять, паяю, может, скоро бренд свой будет. То есть я маньяк в этой теме. Для меня это как гаджеты, как ножики - все интересно. А жене -хоть бы что. С дикими трудами мне удалось ей кольцо с бриллиантиками купить. С обманами, с благословениями. Еще венчальное, чтобы из золота и побольше было. Но она никак не привыкнет. Уж я говорю ей: «Мать, ты пойми, это же по хозяйству, потому что пожар начнется, - а ты взяла и вышла в своих украшениях, и считай, что мы дальше живем нормально... Ты думаешь, говорю, на Востоке для чего одевают жен в золото? Из-за красоты? Нет. Чтобы при пожаре вывести сразу всю бухгалтерию»
Беседовал Андрей Захарьев
