Героинями актрисы Ольги Кабо в последнее время становятся дамы волевые, рискованные, властные. В жизни же Ольга все меньше стремится жертвовать собой во имя искусства, более не считает риск благородным делом и охотно сменила бы амплуа "сильной женщины"
С ранних лег Ольга Кабо привыкла все делать на отлично: она прилежно училась в школе, старательно внимала педагогам в институте, тщательно выбирала свои будущие работы в театре и кино.
-...играла на фортепиано, учила английский, занималась художественной гимнастикой, посещала студию космонавтики. А еще студия художественного слова, бальные танцы и Театр юных москвичей во Дворце пионеров» - это из вашей биографии. Вы и в детстве сами себе выбирали занятия или родители вам говорили: Оля, не будешь на фортепиано играть - мороженого не получишь!
- Нет, такого «шантажа» в наших отношениях никогда не было. На чем-то они настаивали, в чем-то я их убеждала. Например, музыка меня интересовала гораздо меньше прочего, хотя все говорили, что у меня талант, и мама очень хотела, чтобы я была пианисткой. А потом в мою жизнь ворвался Театр юных москвичей при Дворце пионеров. Я все свободное время проводила там. Для меня самой это было настоящим открытием - в то время я еще не хотела стать актрисой.
- И когда вы поняли, что сцена - это ваше?
- У меня были замечательные педагоги во Дворце пионеров. Один из них - Виктор Шендерович. Он тогда только отслужил в армии, не знал, куда податься, и устроился педагогом по сценическому движению и бою. Он - кладезь талантов, энергии и любви к театру. Я думаю, что моя любовь к профессии, к творчеству зародилась именно тогда.
А в пятнадцать лет меня утвердили на роль в фильме режиссера Ярослава Лупия на Одесской киностудии «И повторится все...» Когда я впервые попала на съемочную площадку, у меня все внутри как будто перевернулось, и я подумала, что профессия сама нашла меня! Вот тогда я окончательно выбрала свое будущее. Сразу перешла из «английской» спецшколы в театральную при Щепкинском училище и целенаправленно стала готовиться к поступлению в театральный вуз.
- Слышал, что вступительные экзамены во ВГИК вы сдавали довольно оригинально.
- На экзаменах во ВГИК абитуриенты сначала читают стихотворение, басню, прозу. Потом туры усложняются, нужно сыграть этюд или выполнить упражнение на воображение. Дают, например, перчатку, и надо представить, что это не перчатка, а, скажем, змея, и показать, как тебе страшно, то есть обыграть данный предмет. Нам дали коробок спичек. Кто-то вообразил, что это мячик, кто-то -что цветочек.
Я была последней в очереди абитуриентов. Когда время дошло до меня, я ужасно разволновалась. стала судорожно представлять, что можно с этим коробком еще сделать. В шоке я бросила его в сторону комиссии и с криком «ложись!» залегла... Моя «граната» попала в Евгения Матвеева. В зале все стали хохотать, а мне было не до смеха. Я боялась подняться. С Евгением Семеновичем мы потом часто вспоминали эту историю.
- Во ВГИКе вы учились у Сергея Бондарчука. Сергей Федорович был суров со студентами?
- Как-то раз меня попросили описать его одной фразой, и я процитировала классика: какой талант, какая глыба, какой матерый человечище! Для меня он и был таким. Человек-скала. Безумно красивый. Личность. Сергей Федорович мог войти в аудиторию, сесть и просто молчать, и это молчание было значимо для нас.
Мы ведь все, когда поступали во ВГИК, хотели именно у Бондарчука учиться, может быть, поэтому у меня было такое состояние влюбленности и преклонения перед этим человеком. Их пара с Ириной Константиновной Скобцевой всегда вызывала у меня восторг. Я была одной из любимых студенток у Сергея Федоровича, он без удовольствия, но все же отпускал меня на съемки.
- То время, когда вы делали первые шаги в профессии, было не самым лучшим для нашего кино.
- Да, мы стали свидетелями V Съезда Союза кинематографистов, на котором уничтожали Кулиджанова, Бондарчука - тех людей, которые стояли у истоков советского, российского кинематографа. Мы за Сергея Федоровича очень переживали, ведь все происходило буквально на наших глазах. Сергей Федорович приходил после съезда в институт, и для него занятия с нами были глотком свежего воздуха. Но несмотря на такие непростые испытания, он остался человеком с внутренним стержнем -уверенность в том, что он идет правильным путем, никогда его не покидала.
Тогда Бондарчук и учил нас, что кино — это не цветы, поклонники и популярность. Это все бренно, тщетно и суетно. Кино - это умение дождаться своего часа, верить в себя, даже если в тебя никто не верит. Испытание актера - не на съемочной площадке. Оно начинается еще до того, как тебе предложили роль, до того, как тебя утвердили. Ощущение, что тебя выбирают и могут предпочесть другого, страшно. Несчастнее невостребованного актера человека нет! Не дай бог!
- А как вы попали в Театр Российской армии?
- В театр я попала не сразу после института. Тогда после ВГИКа практически невозможно было попасть в театр. Считалось, что вгиковская школа пригодна только для кино... И студентов ВГИКа зачисляли в штаты Киностудии имени Горького или Мосфильма. А я предпочла остаться вольной художницей. Тем более что я была постоянно занята на съемках. У меня даже с друзьями не было времени встретиться.
Ездила из одной командировки в другую, а когда приезжала домой, спала сутками. Театр появился гораздо позже, в 1992 году. Леонид Ефимович Хейфец пригласил меня в Театр Российской армии на роль Нины Арбениной в "Маскараде". Я репетировала вместе с Олегом Ивановичем Борисовым, он был моим первым терпеливым партнером и первым учителем на сцене.
- У большинства режиссеров есть свой пул актеров, которых они регулярно занимают в своих постановках. Как вы оказались в пуле Аллы Суриковой?
- Я еще студенткой пробовалась у Аллы Ильиничны на фильм «Человек с бульвара Капуцинов». Мне очень понравился сценарий, но была утверждена Александра Яковлева-Аасмяэ. Алла Ильинична сочла меня слишком молодой н неопытной. Ей хотелось актрису с именем. Через два года она пригласила меня на пробы к кинокартине «Две стрелы». Но утвердила не сразу. Утверждали актеров парами - там же герои «Черепашка» и «Ушастый», которые любят друг друга, и режиссеру важен был ансамбль. В одной паре была я и Саша Кузнецов, в другой - Ирина Климова и Николай Добрынин. Алла Ильинична отдала предпочтение им.
И я уехала сниматься в Румынию в фильме Сергея Тарасова «Приключения Квентина Дорварда, стрелка королевской гвардии». Хотя в душе очень переживала. Но режиссер всегда прав. Позже, вернувшись в Москву, когда у нас уже были съемки на Мосфильме, я, проходя со вздохом мимо кабинета Суриковой, вдруг встретила Аллу Ильиничну. Оказалось, что все изменилось, худсовет пересмотрел свое решение, и утверждена пара Кузнецов-Кабо. А в то время утверждал актеров худсовет. Я была абсолютно счастлива - это был мой звездный час.
А через год мы работали вместе над фильмом «Чокнутые». Мне была предложена роль Марии. В «Чокнутых» я снималась с Николаем Петровичем Караченцовым. «Чокнутые» - одна из моих любимых картин. Мы с Аллой Ильиничной считаем, у нас было два с половиной совместных фильма. Потому что снятый Суриковой клип «Леди Гамильтон» на песню Владимира Быстрякова, которую исполнил Николай Караченцов. - не клип вовсе, а мини-кино. В этих четырех минутах нами была рассказана история любви.
- В некоторых фильмах вы сами исполняли опасные каскадерские трюки. Зачем?
- Интересно было. Это школа Бондарчука - он учил, что надо быть хозяином своей роли до конца. Доказывала, что я все могу! Я до сих пор единственная женщина-актриса - член ассоциации каскадеров России! Каскадеры - это достойные люди, которые не суетятся в жизни, потому что постоянно живут на грани жизни и смерти. Несмотря на то, что они все трюки математически просчитывают, несчастных случаев не избежать. На моих глазах каскадеры горели, разбивались в машинах. Возможно, поэтому они очень бережно относятся к людям, друзьям.
Такие, как они, - не предают. Когда мне нужно было научиться фехтовать, ребята со мной занимались часами, днями, неделями, доводя мое мастерство до совершенства. Так было на съемках американского фильма «Похороны крыс Брэма Стокера», в котором получился потрясающий фехтовальный бой. А при монтаже были выбраны самые лучшие кадры, так что я на экране - выдающийся каскадер Я сама трезво к этому отношусь.
А в «Крестоносце» в бою с Иншаковым самым тяжелым было не сражение, а сам меч (10 кг). Так что в ассоциацию каскадеров меня приняли за мою работоспособность и за то, что я никогда не говорила слова «нет» - терпела, доказывала и делала! Главным испытанием был прыжок с пятнадцати метров на коробки (а это была высота 4-го этажа). Ребята-каскадеры были уверены, что я не откажусь, и я их не подвела!
- Вы несколько месяцев учились в колледже в Нью-Йорке, для чего вам это понадобилось?
- Я готовилась к съемкам в американском фильме «Бегущий по льду» (The Ice Runner). Вся картина снималась в России, но уже и в то время в американских фильмах звук писался сразу начисто. Поэтому, по условиям продюсеров, героиня должна была говорить на хорошем английском языке. От меня, конечно, не требовалось говорить по-английски без акцента - я играла русскую деревенскую женщину. Тем не менее я два месяца провела в колледже, учила язык по методу погружения. Жила в общежитии, вокруг - только американцы.
Россия была тогда очень популярной страной, и со мной всем хотелось поговорить. Мне даже сны стали сниться на английском языке. Еще я поучилась в школе Михаила Чехова под Лос-Анджелесом. Мы делали там спектакль «Вишневый сад». Я играла на английском Раневскую. Сначала мне казалось, задача проста - я до этого играла Раневскую на русском, в своем дипломом спектакле. Но оказалось, что другой язык рождает другие эмоции...
- Скажите, а какова судьба фильма Юрия Кары «Тавро Кассандры», который собирались в космосе снимать?
- Сейчас мне кажется, что все это было большой пиар-акцией. Володя Стеклов - тот прошел все испытания в центре подготовки полетов до конца, на него даже скафандр сшили. А я вышла замуж, поняла, что в положении, и серьезно уже к этому проекту не относилась, у меня образовались другие заботы. Недавно на Новый год родители подарили мне "Энциклопедию мирового космоса". Там рассказана вся история покорения космоса с 1961 года, и даже про проект «Тавро Кассандры. И фамилии Стеклов и Кабо упомянуты. Мне родители сказали: "Ты и в историю мирового космоса вошла!"
- Смотрите, еще ведь вспомнят этот космический кинопроект, придется лететь.
- Если можно будет полететь в космос, «по работе» или на экскурсию, я никогда не откажусь. Это, наверное, здорово - посмотреть на наш маленький шарик и понять, насколько ничтожны все наши проблемы по сравнению с бесконечностью мироздания.
- Вы кажетесь очень волевой женщиной, но у вас много ролей, где вы играете романтических дам, скрывающихся за спинами сильных мужчин. Вам надоело быть сильной?
- Если бы рядом был сильный мужчина, за спину которого можно спрятаться, возможно, я и не пыталась бы быть самостоятельной и независимой. Была бы, как мои героини. Так хочется позволить себе быть слабой. Хотя я и сама готова, если надо, плечо подставить, помочь, быть рядом в трудную минуту.
- Вы учились еще и в МГУ, на искусствоведческом. Вы собирались сменить профессию?
- Я ждала рождения ребенка и решила устроить себе небольшой отпуск. Времени было много, и я могла позволить себе посидеть за книжками, походить на лекции. Была круглой отличницей. Нет, есть у меня одна позорная тройка. По археологии. Мы между студентами распределили, кто какие шпаргалки пишет. На экзамене обменялись ими. Мне казалось, я так хорошо отвечаю и знаю все! Но предмет настолько сложен, что преподаватель, задав пару вопросов, понял, что знания мои очень поверхностны.
И, поставив «удовлетворительно», выпроводил меня из аудитории со словами: «К сожалению, Ольга, вы меня всего-навсего удовлетворили». А мне было так неудобно, вокруг сидят молодые студенты. Надо было как-то выйти из ситуации с честью, и я сказала: «Ну, в наше время удовлетворить мужчину - это уже большая победа!» И гордо вышла.
Проучилась я четыре с половиной года. Когда вышла из своего длительного декрета, на меня обрушился шквал предложений в кино, я вернулась в театр. Так что на данный момент остаюсь вечной студенткой. Я до сих пор в академическом бессрочном отпуске, но окончу учебу прежде всего для себя самой.
- Сейчас в спектакле "Буря в стакане воды" по пьесе Эжена Скриба вы играете королеву Англии Анну. Вы считаете вашу героиню сильной женщиной?
- Она обретает силу к концу спектакля. Из слабой, безвольной, влюбленной вдруг становится королевой с большой буквы, которая может принимать решения. В пьесе Скриба это и есть самое главное - рождение королевы. У меня прекрасные партнеры - Валерий Баринов и Лариса Гузеева. Мы вместе фантазируем на тему дворцовых интриг. стараемся понять юмор автора и философию жизни при дворе Англии XVII века.
- Мне показалось, что в последнее время вы стали меньше сниматься в кино. Это так?
- Во-первых, в моей жизни все большее место занимает сцена. Из Театра армии, где я проработала десять лет, я перешла в Театр имени Моссовета. Я считаю, что актер не может состояться без театра. Потому что только здесь ты можешь отточить свое мастерство. Процесс рождения роли в театре - это серьезная работа, огромное количество прочитанной литературы, первоисточников, архивов, без которых невозможно создать образ.
Во-вторых, какое-то время в кино не было достойных сценариев. Сериалов много предлагают. но влиться в эту сериальную струю я остерегаюсь. Хотя есть сериалы, которые мне интересны, и я соглашаюсь сниматься - например, «Сармат» или «Время жестоких». Последние два года я много снималась у Оксаны Байрак. прекрасного киевского режиссера. У нас с ней творческая любовь, мы понимаем друг друга с полуслова. Я снялась в ее мелодраме «Тебе настоящему» с Дмитрием Харатьяном.
Потом она меня пригласила на острохарактерную роль в ремейк «Летучей мыши», классической оперетты Штрауса, где я и пою. Сейчас снимаюсь в 50-серийной истории «Дьявол из Орли» - исторической саге из жизни французской аристократии 20-х годов XX века. Я играю француженку Патрицию Ормон, великую актрису, в которую, естественно, влюбляются все герои. В фильме очень много интриг, недоразумений, взрывов, страстей, в общем, мексиканские страсти на фоне Франции.
- Продолжения приключений девушки Насти Каменковой и сериала «Салон красоты» ждать не стоит?
- Он остался недосказанной историей. Это был самый первый опыт наших кинематографистов сделать «мыльную оперу». Технические условия, да и авторы еще не были готовы к конвейеру.
- Мне кажется, ваша готовность жертвовать собой ради искусства уменьшилась. Вы бы сейчас стали сниматься в откровенных сценах, прыгать с пятнадцати метров, даже на коробки?
- С определенного времени я перестала считать риск благородным делом. Даже на машине я езжу осторожно. хотя учили меня водить каскадеры. Можете представить, как я ездила в 90-е! Была и мечтой, и разочарованием для гаишников. Потому что меня всегда было за что остановить, но не всегда удавалось оштрафовать - или они просто не хотели.
А вот что касается эротических сцен - это вопрос вкуса и обсуждения. Эротику на экране можно сыграть и без обнажения. Обнажение ради обнажения — глупо! Да, был момент в нашем кино, когда все поняли. что в России тоже есть секс. Это стало таким открытием для кинематографистов, что любовные сцены были везде. Отказаться от любовной сцены было равносильно отказу от роли. Поэтому в то время во многих моих картинах были откровенные сцены, но я благодарна операторам, режиссерам и партнерам за то, как тактично они к этому подходили.
- Чем будет заниматься ваша дочка? Тоже станет актрисой, будет скакать на лошадях, фехтовать?
- Дочка сама выберет свой путь, это же очень важно для человека. Она, как и я, экспериментирует. Учится в школе классического танца Геннадия Ледяха, занимается музыкой, изучает английский. Снялась в главной роли в фильме «Дюймовочка Леонида Нечаева. Утром хочет стать археологом, потому что мечтает найти клад. А вечером - врачом. У нее огромное количество всяких медицинских мелочей, потому что всех врачей она умеет уговорить сделать ей подарок. Всякие зубоврачебные лопаточки, зеркала. Когда кто-то в семье болеет, она любит «лечить». Может быть, из этого простого желания вылечить близкого и вырастает в человеке милосердие.
Мне нравится, что мы с дочерью друзья, что Таня меня уважает и пытается быть на меня похожей. В «Дюймовочке» она сама «летала», сама проваливалась в яму, попадая в мышиную нору, и гордилась тем, что она делает все, как мама, - без дублера. Она поняла, что быть актрисой - каждодневный, кропотливый труд. Дочь, как и я, увлечена конным спортом. По воскресеньям мы ездим навестить нашу лошадку, кормим ее.
Для дочери это не просто возможность посидеть в седле, она любит лошадь чистить, ухаживать за ней, заплетает ей какие-то безумные косички. Когда мы с Таней вместе, мы абсолютно поглощены общением друг с другом. А вернувшись домой, в уютную семейную атмосферу, к родителям, понимаю, что только здесь могу быть самой собой. А мужчины?.. Будет рядом со мной достойный мужчина. Я его дождусь.
Беседовал: Андрей Захарьев 2006 г.
