Актерское дарование Людмилы Гурченко мало кто подвергнет сомнению. А вот талант быть мамой у нее оказался куда слабее.
Сразу после рождения дочки Маши в 1959 году Людмила Гурченко написала в своем дневнике: «Я пообещала себе стать образцовой матерью». Она мечтала о дружной семье и собиралась родить еще много детей. Ведь рядом был любимый мужчина - Борис Андроникашвили.
Они познакомились во ВГИКе, где Людмила училась на актерском факультете, а Борис - на сценарно-кино-ведческом. Борис был сыном писателя Бориса Пильняка и актрисы Киры Андроникашвили, происходившей из княжеского грузинского рода. Красив, умен, начитан, музыкален, обаятелен, талантлив... За ним толпой бегали девушки, но он влюбился в Людмилу, которая была старше на два года.
Вскоре она забеременела. Дочка родилась слабенькой, болезненной. Гурченко быстро поняла, что обещание, данное самой себе, выполнить не получится.
- Мать я была никакая! - рассказывала Людмила Марковна. - Когда родилась Маша, я полгода стирала, мыла, стояла у плиты... Ну а жить-то на что было? Отец моей дочери Борис Андроникашвили себя не мог обеспечить, не то что нас! Мне пришлось работать, а мои папа с мамой забрали шестимесячную Машу в Харьков.
Людмила в Москве давала по три-четыре концерта в день. Жаждала ролей, но их, увы, не было. Денег не хватало катастрофически! А что муж? Он не только не помогал семье, но и закрутил роман на стороне. Людмила подала на развод.
«Как жить? Он казался мне таким сильным... Да я одна погибну, умру. Я изо всех сил сжимала челюсти на съемке, потому что проклятые слезы душили беспрерывно. Зато уж ночью плакала навзрыд, до изнеможения», - писала потом Гурченко. Спасла работа - в I960 году актрису пригласили сниматься в фильме «Балтийское небо». «Странные это были два года жизни. Не знаешь, чего больше было в них - то ли счастья и радости от работы, то ли горя от потери семьи...» Именно тогда Людмила сделала свой выбор:
- Актрисе нельзя быть матерью. Все нужно отдавать или профессии, или детям. Лично я выбрала первый путь. Хотя это, может быть, и очень жестоко.
После измены мужа в ее душе надолго поселились страх и подозрительность. Бориса она вычеркнула не только из своей, но и из Машиной жизни. О грузинских корнях дочери вспоминала лишь в минуты раздражения. Обжегшись один раз, решила: никакой веры мужчинам.
Дочь была для актрисы живым напоминанием о той боли, которую принес ей муж. Вот что писала Людмила Марковна: «В нашей семье Маша - абсолютно инородное существо: черноглазое, с нежно-розовым лицом инфанты XVIII века. Ей бы носить пышные бальные платья с кринолинами, ездить на светские балы в каретах. Это было просто написано с детства на ее лице. Рядом с ней мы с папой и мамой выглядели милыми сероглазыми русскими крепостными. Но родилась она в XX веке. Так что пляши под дудку своего времени».
Из этих строчек уже понятно отношение матери к ребенку. Папой и мамой Маше стали родители самой Гурченко. Дед Марк Гаврилович обожал крошку. «Они зажили втроем особенной, обновленной и радостной жизнью. Мои родители и не понимали, что это их внучка. Они были уверены, что вот на старости лет бог им послал счастье в виде маленькой хорошенькой девочки - "дочурки, клюкувки, богиньки". Ведь я улетела навсегда...»
Когда Маше исполнилось три года, мать решила забрать ее к себе в свою 13-метровую комнату, доставшуюся после развода. Машу привезли в Москву. Водили в кукольный театр, покупали мороженое, но, когда бабушка с дедушкой уехали, малышка ринулась за ними, собрав игрушки в наволочку и пробежав несколько кварталов. Только прожив еще несколько дней с матерью, наконец-то произнесла осознанное: «Мама».
- Я старалась дать ребенку все! Пока Маша была маленькой, всегда была рядом со мной. На гастролях, съемках, - говорила Гурченко. - Но, когда Маша пошла в школу, ее стала растить моя мама, и мы с дочкой отдалились.
Актриса пыталась наладить свою личную жизнь. А ее дочь тем временем выросла, вышла замуж - и тут отношения с матерью испортились окончательно.
- Зять - Александр Королев - рассорил меня с дочкой, - утверждала Людмила Марковна. - Он был как стена между нами. Саша ненавидит меня! Я не благословляла их брак и была права. Когда у них родились дети Леночка и Марк, Александр с Машей развелся. Для нее это был настоящий удар. Я ее поддержала, пообещала поднять детей. А через год они снова сошлись, и крайней неожиданно стала я! Дальше - больше. Посыпались упреки. Якобы я мало времени уделяла Маше в детстве. Было так обидно! Если я и пропадала на съемках и гастролях, то только ради того, чтобы заработать деньги и обеспечить дочке нормальную жизнь.
А вскоре «детки» стали требовать, чтобы Людмила Марковна переоформила на них квартиру бабушки. Звезда отказалась: ведь это жилье купила она.
- Я оставила Маше с мужем 3-ком-натную квартиру, у нее свой офис есть и магазин. Но она подала на меня в суд! Это кем же надо быть, чтобы написать в газету, что они живут в стесненных условиях?.. Что же вы про подаренную вам квартиру молчите?
Маша отомстила: запретила общаться с любимым внуком Марком. Но Марк продолжал тайно навещать бабулю.
- И тогда дочка его... прокляла! - рассказывала Гурченко. - И зачем-то отправила учиться в Англию. Подальше от меня!
За границей мальчик пристрастился к наркотикам. Его родители знали об этой проблеме, однако Гурченко ничего не сказали.
- Они подло скрыли от меня страшную зависимость внука, - негодовала та. - А ведь, может, я смогла бы ему помочь. Но они мне не позвонили. Даже когда Марк умер. Узнала об этом совершенно случайно - от его товарища. Когда услышала, что Ма-рика больше нет, весь мир рухнул. Жизнь потеряла смысл!
После этой трагедии актриса перестала общаться с дочкой. Вспомнила о ее существовании, лишь когда получила повестку в суд. Опять из-за бабушкиной квартиры.
- В суде постановили: две трети жилплощади - мои, а одна - Маши, - рассказывала Гурченко. - Дочь готова от меня отстать, если я ей дам за ее долю 10 тысяч долларов. Маше от меня только деньги нужны. Хороша дочка, да?
Выкупив квартиру целиком, Людмила Марковна навсегда порвала с Марией Королевой.
- Пусть живет, как хочет! - поставила точку актриса. - Если без меня она чувствует себя более комфортно, то пусть так и будет... Даже если буду на краю пропасти - не позову.
И действительно, они потом не общались 20 лет, до самой смерти Людмилы Марковны в 2011 году. Мария покаялась только на могиле матери:
- Сколько же всего было упущено! Я не прощу себя за это никогда! Ведь мама для меня - самое святое, что есть. Я дважды в год хожу к ней на кладбище в день смерти и день рождения, и прошу за все прощения. Надеюсь, мама с небес слышит меня.
В ноябре прошлого года дочь актрисы собиралась сделать то же самое - прийти на могилу. Но за три дня до этого ей стало совсем плохо, и она решила обратиться к терапевту. По пути в поликлинику у нее закружилась голова, подкосились ноги. Соседи подняли несчастную, отнесли на лавочку и вызвали скорую. Врачи оказались бессильны - Мария умерла от сердечной недостаточности.
Теперь они обе на небесах. И наконец, смогут поговорить, попросят друг у друга прощения и, может быть, простят...
Автор: Евгений Строков
